Пресс-конференция Олега Ковалёва

Пресс-конференция Олега Ковалёва	14.04.2009

В пресс-центре ГТРК «Ока» состоялась пресс-конференция губернатора Рязанской области Олега Ковалёва, посвящённая подведению итогов 2008 года и перспективам развития региона.
— Для меня, как и для любого, наверное, человека любая новая задача интересней, чем уже сделанная. Можно сказать, что я действую по принципу соревнования с самим собой. В целом я вижу большие перспективы. Кое-что, конечно, не состоится в ближайшее время из-за кризиса, но я уверен, они будут, — начал Олег Ковалёв.

1. Что предпринимает областное правительство для улучшения ситуации на рынке труда? 2. Многие сейчас говорят о замещении импортной продукции на внутреннем рынке, будут ли в связи с этим в Рязани и области созданы постоянно действующие сельскохозяйственные рынки для местных товаропроизводителей? («Рязанские ведомости»)

1. В кризис самая больная тема — это работа экономики, работа предприятий и вторая тема — это растущая безработица. Она зависит от первого вопроса. В условиях кризиса действительно наиболее ярко проявляется то, что предприятия, которые неконкурентоспособны, умирают. К сожалению, с этим ничего не поделать. Что такое конкурентоспособность? Это продукция, которая имеет своего потребителя, которая востребована на рынке. Какими качествами она должна обладать? Первое — она должна соответствовать потребительским требованиям, второе — она должна быть относительно дешёвой, чтобы конкурировать с такими же товарами на рынке, третье — она должна соответствовать качеству. Понятно, что когда предприятие попадает в сложную ситуацию, когда мы рассматриваем эти ситуации, то мы смотрим: есть ли у него потребители, рынок сбыта, и он не может поставить туда продукцию в условиях кризиса, потому что — сложность с кредитованием, с оборотными средствами и так далее. Тогда это предприятие может рассчитывать на поддержку. Если же нет рынка сбыта и предприятие в долгах, тогда только процедура банкротства.

Эта ситуация, как правило, сопровождается высвобождением рабочей силы. Важный социальный аспект этой проблемы — что делать с этими людьми? Есть региональная программа, которая является продолжением федеральной программы. Мы не изобретаем велосипед, все меры уже давно изобретены. Что конкретно предпринимается? Первое — это возможность перетрудоустроить людей на те вакансии, которые есть. Рост безработицы сопровождается и каким-то количеством вакансий, в частности, около 11 тысяч безработных и 4 тысячи рабочих мест. Если брать соотношение, вроде всё здесь достаточно нормально, если брать баланс, то это примерно 1%. Хотя в целом мы прогнозируем, что по году безработица будет где-то 1,7%, если брать тех безработных, которые будут зарегистрированы, несмотря на наличие вакантных рабочих мест.

В этой ситуации — опережающее профессиональное обучение тех высвобождающихся людей, обучение их на те вакансии, которые сегодня востребованы. Это сложный процесс, он сложен и психологически, потому что не каждый человек, проработав длительное время и обладая какой-то профессией, пойдёт переучиваться. Здесь есть ещё проблема места — где-то есть напряжение с рабочей силой, а в 100 километрах, наоборот, — дефицит. Порядка 22 миллионов мы должны затратить на эти цели, 4000 работников переобучить. Трудоустройство 12,7 тысячи человек — это 205 миллионов рублей, это наибольшая статья расходов в программе по борьбе с безработицей.

Что в рамках этой программы? Это общественные работы — 10,9 тысячи человек, на временные работы около 1,5 тысячи человек и стажировка с целью приобретения опыта работы, перепрофилирование — это ещё около 500 человек. Такую массу людей мы должны переработать. Если выход будет хотя бы 70%, то это будет большая удача, обычно такие меры дают 40–50%. С остальными придётся продолжать работать. По нашему прогнозу, уровень безработицы, наращивание темпов безработицы будут снижаться. Они уже несколько снижаются.
И ещё один нюанс. Поддержка предпринимательской инициативы. Если опираться на данные статистики, 5% экономически активного населения имеют способность к предпринимательству — заниматься малым бизнесом, иметь семейное дело, индивидуальный, частный бизнес и так далее. Программа построена таким образом, чтобы эти 5% из 12 тысяч дать возможность полностью задействовать. Если мы берём экономически активное население Рязанской области, то чтобы в малом бизнесе было 5% этого населения. Будет больше — хорошо. Таким образом в программе заложена поддержка более трёхсот таких предпринимателей. Понятно, не все из них останутся, потому что мы считаем: двести — если получится, то это очень хорошо, потому что у кого-то не получилось, кому-то помешали внешние обстоятельства, но это тоже один из способов увеличения занятости. Какой малый бизнес? Это придорожный сервис, торговля, бытовые услуги. В придорожном сервисе, если развивать тему, — это ремонт, мойки, заправки, питание и так далее. Это товары народного потребления, это инновационный бизнес — при наших университетах создание инновационных лабораторий, в которых молодые учёные могут разрабатывать новые технологии. Три проекта мы направили в Москву.

2. Реальность такова, что в условиях кризиса сельское хозяйство и пищевая промышленность получили как никогда выгодные для себя условия с точки зрения развития этой отрасли экономики. Вы видите, что курс рубля по отношению к доллару резко понизился — почти на 50%. Что это влечёт? Мы говорим: почему кризис, а продовольствие дорожает? Не все виды продовольствия дорожают, а только импортные. Раз они дорожают, значит, у крестьянина появляется возможность выйти на рынок с более дешёвым продуктом, может быть, даже лучшего качества. Мы должны просто создать эту возможность, предложить это людям и провести импортозамещение. В Рязани в течение прошлого года не удалось побороть тенденцию, что у нас темпы роста потребительских цен больше, чем в целом по РФ.
Что мы должны предпринять?

Первое. Мы заключили соглашение с торговыми сетями. Сложно шли переговоры. Тройственное соглашение, по которым торговые сети обязательно должны открыть секции, где будут продаваться рязанские товары — более дешёвые и более качественные, особенно это касается молочных и мясных продуктов питания. Причём мы говорим, что на социально значимые товары скидка должна быть 10%. Второе. Мы даём возможность малым и средним предприятиям пищевой промышленности открыть свои торговые точки и развить их за счёт того, чтобы скооперироваться и открыть совместные небольшие магазинчики, за счёт того, что мы дали получение каждому муниципальному образованию, особенно в городе Рязани, в спальных районах, определить места, где должны торговать молоком из бочек, где эти предприятия могут торговать молочной и мясной продукцией, и плюс — сопутствующие товары. Обеспечить охрану, поддержку, снятие всяких бюрократических контролирующих функций — лишь бы товар соответствовал качеству. Качество проверять на самом предприятии. Таким образом мы даём возможность сформировать связь между покупателем и продавцом без посредников.

И третье — это ярмарки выходного дня. Создание отдельных сельскохозяйственных рынков сегодня, откровенно говоря, крайне сложно будет воплотить в жизнь. Туда сразу вклиниваются посредники, потому что законодательно жёстко эти вопросы не регулируются. Мы на рынках имеем места под работу фермеров. Я специально посетил рязанские рынки и посмотрел: ни один фермер не торгует, за редким исключением! Всё равно есть перекупщик, и он на этих местах торгует. Поэтому сами сельскохозяйственные рынки не выполнят этой задачи.
Ярмарки выходного дня выполнят эту задачу. Человек пришёл и на неделю закупил себе продуктов. Давайте придём на Театральную площадь и посмотрим, по каким ценам предлагается, дадим соответствующую рекламу для населения. Когда я посещал, люди сыр берут целыми головками, очередь за яйцами и картофелем, — это говорит о том, что рязанцы не в полной мере обеспечены продуктами питания из торговых сетей. Мы поддерживаем акцию, которую инициировал Союз сельской молодёжи и поддержала «Молодая гвардия» — «Покупай рязанское!». Проведём и свои мероприятия под этим лозунгом. Это своего рода давление и на торговые сети. Когда они увидят, что покупатель уходит, то они, естественно, будут тоже думать, как им снизить издержки, как снизить цену, как не брать плату за вход в сеть и так далее.

— Как вы оцениваете обстановку с безработицей в Скопинском районе? Сейчас у нас два предприятия находятся в очень сложной ситуации, одно из них — Скопинский автоагрегатный завод. Он является поставщиком для АвтоВАЗа. Мы знаем из СМИ, что АвтоВАЗ получил поддержку от государства, может ли автоагрегатный завод получить финансовую поддержку со стороны правительства Рязанской области? (Скопинское телевидение)
— Два города у нас находятся в самом сложном положении — это Сасово и Скопин, где более высокий рост безработицы, более сложное положение предприятий, но оно далеко не безнадёжное… Хотя, если брать Скопин, то стеклозавод, скорее всего, стал банкротом только потому, что собственники между собой не могли договориться. В течение длительного времени между собой воевали, в результате даже печи загасили в рабочем состоянии, там теперь, чтобы восстановить печи, надо где-то два миллиона евро вложить. Понятно, что найти инвестора, который купил бы это предприятие и запустил его, крайне сложно.
Что касается автоагрегатного завода. Это подразделение Ростехнологий. Мы обратились уже и в Ростехнологии, и в банк. У них есть инвестиционный кредит, который надо реструктурировать со Сбербанком. Мы сейчас вроде бы находим общий язык, потому что если это предприятие будет банкротом, Сбербанк вообще ничего не получит. Задолженность отнеся на чуть поздние периоды, шанс вернуть вложенные в виде кредита деньги увеличивается. Причём деньги-то вложены в дело, они готовы уже выпускать продукцию, амортизаторы для иномарок, что очень важно. Когда автомобильная промышленность опять начнёт прибавлять, то эта продукция будет востребована. Поэтому с ними мы работаем, там всё далеко не безнадёжно, хотя ситуация пока сложная. АвтоВАЗ вынужден был выпустить векселя и так далее. Мы занимаемся этим вопросом.

Я дал два дня назад поручение ещё раз выехать в Скопин и в Сасово бригадам во главе с заместителями председателя правительства, провести совещание со специалистами, с директорами заводов, где по каждому заводу принять конкретное решение. Эта формула себя оправдала, мы такое совместное заседание проводили в Касимове, а до этого я проводил такое совещание, где мы рассматривали, как работает экономика Касимова, какие предприятия нуждаются в поддержке, в чём должна заключаться наша поддержка. Безусловно, деньгами мы помочь не можем: у бюджета другие функции, другое направление. Но помочь в работе с банками, в работе с контрагентами — это мы в состоянии, я занимаюсь этим и буду заниматься.

— Вчера на открытии выставки «Стройиндустрия — 2009» вы вкратце остановились на необходимых мерах по формированию рынка доступного жилья. Немного подробней о мерах по формированию рынка доступного и комфортного жилья в нашем регионе — здесь немало проблем. («Дом.Строй»)

— Вчера вечером я просматривал материалы, подготовленные к визиту министра регионального развития, и там были справки 2007–2008 годов. И там Рязанская область занимает 60–70 место в рейтинге регионов. Честно говоря, я не обращал на такую именно статистику внимания.

Что касается жилья. Конечно, это сейчас, встречаясь с министром, мы будем решать в том числе вопросы жилья. Сразу об угрозе: мы в 2009 году достроим то, что строили, и потом будет провал на пару лет. Вторая проблема: мы строим преимущественно в Рязани, немного в других районах — относительно Рязани это 5–6%. Для кого мы строим? Я думаю, что процентов для 20–30 рязанцев. Я посмотрел, сколько людей воспользовались ипотекой, сколько молодых семей, сколько жилья мы даём детям-сиротам, которые получают своё право с наступлением совершеннолетия, я посмотрел, сколько жилья мы должны дать инвалидам Великой Отечественной войны, которые встали на очередь до 2005 года по федеральной программе. Это очень маленький круг. Остальное всё приобретается людьми, которые заработали где-то деньги — они к местным жителям имеют слабое отношение. Увеличивается нагрузка на социальную сферу, на инфраструктуру. Я понимаю, миграции внутри России не избежать, глупо бы было это делать. Но надо создать условия, чтобы рязанцы смогли приобретать жильё.

Здесь два фактора. Первый фактор — это доступность кредитов и доступность самого жилья и по цене и по качеству. И заработная плата — к сожалению, по заработной плате в 2007 году мы были на 71 месте. Поэтому в 2008 году я когда увидел, то первое, чем я начал заниматься, это надо наращивать заработную плату, выводить её из тени, увеличивать доходы граждан. Как только человек почувствует, что у него появились свободные деньги, он будет в первую очередь приобретать либо автомобиль, либо заниматься своим жилищным вопросом. Любой человек так устроен — начинает всегда обустраиваться. И это правильно, это хорошо, это как раз та потребительская жилка, которая сидит внутри каждого из нас. Что мы должны делать? Заниматься заработной платой.

Второе. Мы должны создать возможности для строительства жилья во всех муниципальных образованиях без исключений. В чём заключается эта возможность? Мы должны отвести площадки, помочь с разработкой генплана — у нас генпланов нет, у нас территориальным планированием занимаются только шесть районов. Мы должны сделать проект планировки. Затем в более крупных муниципальных образованиях, например, в Сасово, мы должны сделать 2–3 площадки, на которые где-то запустить организованных застройщиков, а на некоторые запустить граждан, которые могут строить.
Мы должны по всем населённым пунктам проверить свободные площадки и дать для точечной застройки жильём усадебного типа. Это одна сторона работы.
Вторая сторона работы. Мы должны разобраться вообще с застройщиками. Вы видите, что творится: пять лет назад дом построили, люди живут, дом не принят в эксплуатацию — там лужи, невозможно пройти. Этот дом нельзя принимать. Как люди туда заселились? Что это за застройщик? Далее. Смотришь: дом только построили, у него уже течёт стена, не учтены нормы по толщине стены, по её теплостойкости, тепловой инерции и так далее. Мы должны выявить всех недобросовестных застройщиков, недобросовестных по качеству, по цене, по срокам — и убрать их с рынка. И дать строить только добросовестным застройщикам, которые умеют строить и качественно, и хорошо, работать над издержками, и цена которых даёт возможность покупки.

Третья часть работы — на рынке домов усадебного типа мы должны определить 4–5 организаций, которые будут производить дома усадебного типа — каркасные, деревянные, кирпичные, которые по цене и площадям устраивали бы нашего покупателя. Вот это называется созданием возможностей. Сегодня такие проекты есть. В течение месяца будет запускаться в работу дома деревянные из клеёного бруса, которые будут готовиться в заводских условиях. Ориентировочная цена будет не выше 20 000 за квадратный метр, даже меньше. До 160–200 квадратных метров при ипотеке, при росте заработной платы — это уже реальность. Хотя дорого, потому что зарплата низкая.

Далее. Это дома, которые готовы делать заводы, это дома, которые делает Кораблинский завод модульных конструкций и так далее. Мы должны их строить на конкурентной основе, а конкурсы, которые мы будем на земельные участки проводить, мы будем говорить: вы должны предложить не выше такой-то цены, сборность, комплектность, тогда можно говорить о том, что вы на рынке будете конкурировать. Мы должны среди них устроить конкуренцию. Нельзя сейчас строителям зарабатывать на этом 100% прибыль, как было раньше. Ограничьте свои аппетиты и зарабатываёте больше за счёт большего объёма. Это всё должно привести к тому, чтобы рязанские жители смогли купить жильё. Безусловно, мы должны участвовать во всех федеральных программах, и мы будем это делать, какого бы мне ни стоило труда и по каким коридорам ни надо было бы пройти. Другого выхода-то нет. Надо увеличить предложение и увеличить покупательскую способность.

1. Вопрос связан со строительством жилья усадебного типа и малоэтажного жилья, которое планируется строить в области. Каковы сроки и объёмы данных проектов, и как правительство области намерено обеспечить доступность этого жилья для населения? 2. О проблеме обманутых дольщиков ЖК «Братиславский». Как правительство области намерено решать эту проблему? («7 новостей»)

1. Мы активно работаем. Вообще сроки и объёмы я бы не устанавливал. Почему? Мы должны предложить максимум и по объёмам. Другое дело, как развернём мы эту программу. Я считаю, что в 2010 году программа уже будет развёрнута достаточно широко. Сейчас ведётся большая работа, она незаметна — ну что такое отвести площадки… Татьяна Михайловна, директор совхоза имени Ленина в Касимовском районе — мы с ней договорились, когда проводили там семинар по картофелеводству, и у неё уже готова проектная документация. Вот это человек работает! Ей хочется помогать… Всё зависит от многих факторов, но каждый день у меня начинается и заканчивается этой темой. Говорить о сроках реализации всей программы нельзя — она бессрочна. Мы должны предоставлять возможность людям купить или построить жильё так долго, насколько будет велик спрос. Вот когда спроса не будет, тогда и сворачивается эта программа.
Я думаю, что, учитывая российские реалии, реальную обеспеченность жильём… Хотя по площади на одного жителя Рязанская область находится в первой тридцатке среди регионов РФ, что меня удивило. Масса ветхого и аварийного жилья, масса жилья, которое надо ремонтировать… Поэтому самая главная задача в 2010 году — не допустить провала сейчас в связи с кризисом.

2. Во-первых, давайте договоримся так: это хорошо, что люди апеллируют к власти, но это проблема, в которой правительство области напрямую не участвует. Хотя я сегодня вынужден нести ответственность по этому поводу за моих предшественников. Я не хочу за них нести ответственность. Потому что, во-первых, я профессионал-строитель, 22 года на стройке, и когда я летом езжу играть в теннис и проезжал мимо «Братиславского» — ещё когда я не вступил в должность — я увидел, что здесь будет беда. Потому что там шесть или семь домов в заделе, везде ведётся фундамент, кладка и так далее. Деньги распыляются, ни одного дома не ведётся под готовность — с благоустройством, с крышей, с квартирами для продажи. Я обратил на это внимание и начал заниматься этой темой.
Я не хочу комментировать, кто и как принимал решение по выделению этого великолепного земельного участка застройщику, который вообще не обладал никакими финансовыми возможностями, который строил за счёт кредитов Сбербанка, получил полмиллиарда рублей кредита, распылил их, размазал по всей стройке и обанкротился. Я держу на контроле этот объект. Людей, безусловно, кто-то стимулирует, наверное, и внутреннее у них есть неудовлетворение, обида. Они вложили деньги. Они жалуются во все инстанции. Мы видим свою работу в том, чтобы найти застройщика, который бы взял на каких-то условиях достроить этот комплекс. Договориться со Сбербанком по реструктуризации задолженности, переводе кредитной линии на нового застройщика с тем, чтобы Сбербанк потом смог вернуть свои деньги.
По одному объекту мы вопрос решили.

В городе был ещё один объект, где люди были обмануты. Там мы заменили застройщика и так далее. Это говорит о том, что когда принимались управленческие решения, не смотрели, на что застройщик способен. «Покажи, где деньги, Зин?», как говорил Высоцкий. Покажи деньги, покажи свои мощности, строительные мощности и так далее. Начал строить — контролируйте его жёстко, чтобы он строил по очередям: два дома построил, сдал, людей засели — следующие два дома построил, и так далее.

Все привыкли жить по принципу «анархия — мать порядка». А у меня задача сложная — когда испытываешь сопротивление, привести всех застройщиков к определённой дисциплине и ответственности, через кнут, через пряник ли. Ко мне приходят иногда застройщики, им надавали участков пять-шесть, ни на один объёкт нет разрешения на строительство, он уже наполовину их построил, людям неудобства создаются и так далее. Это тоже надо решать. Задача стоит такая: из той вакханалии, которая была на стройке, надо достроить то, что было, и в дальнейшем не допускать подобного.
По «Братиславскому», я думаю, мы решим вопрос. Мы очень близки, я боюсь сглазить, но я прошу дольщиков, я дал поручение, чтобы представители этих дольщиков участвовали во всех совещаниях, в том числе даже в переговорах с потенциальными застройщиками. Но если потенциальный застройщик увидит, что там только скандал, то никакой застройщик не придёт. Если они увидят в людях понимание, и сами представители будут дольщиков в этом плане останавливать, то есть потенциальный застройщик, который строит очень много по Московской области, колоссальные объёмы, обладает собственными строительными мощностями, финансовыми возможностями, пользуется хорошей репутацией в банковских кругах. Если они придут и достроят, то, безусловно…

1. Вопрос о реконструкции дорог. В том году были выделены беспрецедентные средства, и, как всем известно, тендер выиграла в том числе и фирма, которая не имеет никакой производственной базы. Как складывается ситуация в этом году, какой будет произведён ремонт и какое строительство дорог запланировано? 2. Понятно, что всё происходит не просто так, Олег Иванович. А у вас есть собственный рецепт борьбы с коррупцией? («Вести-Рязань»)

1. Я сразу хочу вас поправить, что не в 2008 году, а в 2007-м. Это имеет серьёзное значение. Я вам скажу так, я человек прямой, и иногда мне это мешает: я не хочу нести ответственность за тех, кто работал до меня. Я принял то, что есть, и теперь это моё. Это не значит, что я за них должен отвечать. В 2008 году мы как раз исправляли то, что было сделано в 2007-м, когда тендер по городу на 400 миллионов рублей, ну там были ещё и другие подрядчики, выиграла организация, обладающая только авторучкой и располагающаяся в Москве. И весь 2008 год мы потеряли и потратили на то, чтобы вытащить те деньги, которые были туда проавансированы, провести тендеры в ходе этого года, определить новых подрядчиков.

Поэтому вы увидели, что дороги начали делать где-то только с июля 2008 года, а до июля мы занимались только этими проблемами. И то меня не устраивало даже то качество, с которым делались эти дороги в городе. Не так они должны делаться и не с таким качеством. Но, к сожалению, наши дорожные организации лучше делать сегодня не могут. Отдать другим — тоже не выход, потому что это наши люди, наши рабочие места, наши организации, наши налоги. Значит, давайте мы потерпим, дадим им возможность укрепиться технологически, купить новую технику, чтобы дать лучшее качество и профессионально вырасти.

Что дальше? Всё, что бы могли сделать, вытащить назад деньги путём угроз, скандалов, наездов — извините, я буду этот жаргон применять — это мы сделали. Теперь ситуация дошла до того, что часть денег там осталась. Конечно, эта часть денег — это 2–3 улицы благоустроенных, это для нас тоже деньги. Поэтому материалы переданы в правоохранительные органы. Пусть они занимаются с теми должностными лицами, которые допустили такие тендеры и которые не выполнили свои обязательства, выиграв эти тендеры. То есть сейчас дело за правоохранительными органами.
Я уже должен думать о 2009 годе. Мы заложили опять очень приличные деньги на ремонт дорог в городе на 2009 год, и хотелось бы, чтобы эти деньги использовались ещё эффективней, чем в 2008-м. Ну уж, пожалуй, так, как в 2007, не будет, потому что этим вопросом занимается не одна организация, не город, а занимается город плюс министерство транспорта и автодорог. Здесь уже коррупционную схему сложно выстроить. Я еженедельно получаю доклады о том, как идёт работа в этом направлении. Я спинным мозгом иногда чувствую, где может быть провал, и поэтому мы этого просто не допустим.

2. Можно было бы пафосно сказать: «Есть!». Но я не буду, потому что рецепты эти давным-давно придуманы, надо только их в полной мере применять. Каковы эти рецепты? Во-первых, продолжение федеральных рецептов, федеральной программы. Есть решения, принятые на федеральном уровне, они правильные — мы должны сейчас проанализировать всё законодательное поле, закон, который есть в действии, и все нормативно-правовые акты правительства Рязанской области на предмет присутствия в них коррупционной возможности, не создаются ли там какие-то размытые нормы, нормы, дающие право принимать решение одному чиновнику, причём решение может быть «да» или «нет». Это всё мы должны вычистить.

Вторая часть работы. Я считаю, что ни одно решение по вопросам, связанным с расходованием денег, с принятием каких-то управленческих решений по категориям населений, должно приниматься не одним человеком, а только на межведомственном уровне. Поэтому если мы создаём какую-то комиссию, даже комиссию по подготовке к празднованию 65-летия Победы в Великой Отечественной войне, она носит межведомственный характер, с обязательным участием общественных организаций. У нас же масса общественных организаций: ассоциация предпринимателей, торгово-промышленная палата… Там, где решаются вопросы экономики, где мы законодательно регулируем, в комиссиях должны обязательно принимать участие представители общественных организаций. Там, где мы принимаем даже конкретные решения, даже подведение итогов конкурсов для лучших спортсменов — даже там должны быть представители, которые не позволят создать коррупционную схему.

И контроль официальный, который у нас есть через такие контрольные органы, как Счётная палата, и контроль, который я осуществляю, позвольте, я о нём говорить не буду. Любой чиновник любого уровня, любого опыта, если он будет уличён в нечистоплотности, будет уволен. Любой чиновник, допустивший нарушение закона, будет нести ответственность по закону.
Безусловно, проблема гораздо сложнее и в одночасье не решается. Но если методично ею заниматься, понизить уровень коррупции мы можем. Те же инвесторы приходят туда, где они видят, что нет круговой поруки, и не пойдут туда, где им начнут рисовать цифры с шестью нулями на бумажках за принятие какого-то управленческого решения. А чтобы этого не было, ни по какому вопросу один человек не должен принимать решение. Для этого есть соглашение, которое мы заключаем с инвесторами, и в соглашении прописано, что обязан сделать глава муниципального образования, что обязан сделать конкретный чиновник правительства, что обязан сделать инвестор. И плюс открытость — мы должны быть открыты для народа, все наши управленческие решения должны разъясняться людям. Тогда степень коррупциогенности будет ниже.

Во время кризиса и для страны, и для региона очень важно поддержать тот социально-экономический курс, который был взят ранее. И президент, и вы неоднократно говорили о том, что для власти приоритетны прежде всего интересы конкретного человека. Есть ли сегодня в областном бюджете средства для исполнения всех социальных обязательств?
Раз уж о президенте, то нам с вами очень повезло. Может быть, сейчас мы это недооцениваем, но пройдёт немного времени, и мы с вами, оценивая эти события начиная с 1999 года и по сегодняшнее время, мы будем очень довольны тем, что в этот период и президент, и председатель правительства были очень вменяемые люди, которые толково, грамотно, умело управляли государством. Это то, что касается президента и председателя правительства Владимира Владимировича Путина, потому что та программа антикризисных мер — такой программы нет ни в одной стране, даже в США — в развитой стране, которая прошла через ряд кризисов.

Вы видели, как Владимир Владимирович выступал на Думе — чётко, понятно, грамотно, очевидно, открыто говорил о тех проблемах, и там, где его позиция не сходилась с мнением, он тоже говорил об этом, в частности, по налогу на доходы физических лиц и так далее. Он аргументировал свою позицию. Это диалог, это позиция правильная, направленная не на сиюминутную выгоду, политическую ли или какую-то другую, а направленная на долгосрочную перспективу, на развитие.

Мы сейчас будем менять тоже наш бюджет, безусловно, бюджет будет секвестироваться, но урезаны будут только расходы на капитальные вложения. И здесь мы с вами ничего не поделаем. Лучше что-то пока не строить, но сохранить все социальные льготы, даже те льготы, которые не предусмотрены федеральным законодательством. Я ни одной льготы не отменил в трудных условиях, когда бюджет закредитован, когда мы имеем 5,6 миллиарда государственный долг, мы на грани критической стоим. С этой стороны, я понимаю то правительство, которое работало до меня. Им надо было доработать, они смело брали кредиты и выполняли свои обязательства, понимая, что они уйдут. И даже в условиях закредитованности мы не отменили ни одного социального обязательства, даже не подкреплённого федеральным законом. Если брать по региональным льготам, которые установлены региональными законами, решениями и так далее — это дополнительная поддержка беременных женщин, материальная помощь людям, находящимся в трудной жизненной ситуации, сохранение дифференцированных выплат многодетным семьям и ряд других. Мы их все сохранили и, безусловно, они все будут выполнены, в бюджете на это будет заложено ровно столько денег, сколько необходимо.

Мы выполним все программы, связанные с софинансированием. Я вернусь ко вчерашнему вечернему прочтению статистики за 2007 год. Мы в системе здравоохранения по всем параметрам выше 70-го места не поднимаемся. У нас с вами очень неэффективно, по подсчётам статистов, в системе здравоохранения 600 миллионов рублей истратили неэффективно. У нас количество койко-мест и врачей завышено, а качество лечения занижено. У нас не хватает медсестёр, среднего персонала и так далее, у нас масса перекосов.

То же самое в образовании. Если норма на российскую среднюю школу 15 учеников, у нас — 10, на городскую — 25, а у нас — 21 и так далее. Я интуитивно это чувствовал и дал поручение, и в своём докладе в Касимове я говорил о том, что по каждой отрасли говорил, в каком направлении мы будем работать. Я интуитивно это чувствовал, я не знакомился со статистикой 2007 года, думал, дело прошлое, зачем мне это надо, лишний раз расстраиваться. Но хорошо, что я познакомился, потому что я увидел, что это подтвердило моё ощущение, в каком направлении надо двигаться.

Нам надо модернизировать систему образования, систему здравоохранения с тем, чтобы эффективнее использовать деньги. Мы нигде не применили метод одноканального финансирования — ни в здравоохранении, ни в образовании. Мы нигде не применили систему, когда финансирование на результат ведётся. У нас в этом плане масса резервов. Конечно, это будет вызывать возможное сопротивление, потому что любая модернизация, любые структурные изменения так или иначе затрагивают интересы конкретных людей. И очень важно, чтобы эти интересы не стали доминирующими, чтобы эти настроения не вылились в протест, чтобы мы сумели донести до людей то, что мы будем делать, что это важно с точки зрения улучшения даже их материального благосостояния, качества образования, здравоохранения. На всё это деньги у нас предусмотрены и заложены.

Безусловно, бюджет будет выполнен копейка в копейку, даже при том, что по пути приходится решать такие вопросы, как внезапное строительство школы в селе Борец. Знаете, я ведь месяц не принимал решение, потому что никто мне толком не мог объяснить, какую школу надо! На 50 учащихся? Давайте тогда возить школьников куда-то. Село перспективное? Оно действительно перспективное. Тогда давайте мы будем смотреть, как территориально привязать. Давайте строить такую школу, чтобы в ней было и приятно учиться, и получать высокие знания, и физически себя развивать, и культурно. Но тогда эта школа должна объединить некий ареал деревень, люди, проживающие в которых, будут видеть, что в эту школу я ребёнка повезу, как бы мне трудно ни было, потому что в этой школе ребёнку дадут то, что не дадут в моей сельской школе, где 15 человек, одна учительница и та уже 15 лет как на пенсии.

Современные методы обучения, связанные не только с восприятием на слух, но и визуальным восприятием, обучение современным способам работы с техникой, с теми же компьютерами и так далее, развитие физического здоровья — это образование для того, чтобы хорошо научить детей. Остальное — возить или не возить, в этой школе учить или в той — это всё имеет прикладной характер. Это лишь средство, и очень важно, чтобы это средство было эффективным, налаженным так, что при минимуме затрат дать максимальный результат. Сэкономленные деньги пустить на улучшение качества.

1. Мои вопросы касаются малого бизнеса и мер его поддержки. 31 марта в Касимове на выездном заседании правительства и областной Думы вы сказали следующее: «Мы будем оказывать малому бизнесу поддержку при кредитовании, и всё это в целом должно принести положительный результат. Несмотря на сложность экономической ситуации, мы должны создать в регионе бизнес-инкубаторы, технопарки, привлекать малый бизнес к работе в туристической отрасли». Вопрос в связи с этим: каким образом будет оказываться поддержка по кредитованию? Только посредством микрокредитов от фонда поддержки малого предпринимательства или найден способ повлиять на банки, которые отказывают сейчас в выдаче кредитов? Когда будет создан и будет ли создан вообще областной гарантийный фонд, о котором говорили ещё в середине прошлого года? Созданы ли на территории региона бизнес-инкубаторы и технопарки, если нет, то что тормозит процесс? Можно ли считать туристическую отрасль одним из главных направлений развития малого бизнеса? 2. Совсем недавно на встрече с лидерами правого движения вы сказали о том, что правительство области поддержит население в создании отделения профсоюза работников торговли. А считаете ли вы целесообразным создание профсоюза офисных служащих? («Деловая неделя»)

1. В 2009 году финансирование на поддержку малого бизнеса увеличилось в четыре раза относительно прошлого года. Здесь всё заложено, о чём я говорил. Мы предусматриваем несколько направлений. Если это инновационные на базе университетов и так далее, то там гранты на разработку какой-то технологии и получение кредита, если это опытно-конструкторские разработки. Если это бизнес, связанный с созданием какого-то производства, это выделение земельного участка, площадки, помещений и кредитование под оборотные и под приобретение машин, станков и так далее. В программе предусмотрены субсидии процентных ставок. Если раньше мы стимулировали экспортноориентированный малый бизнес, то сейчас мы ушли от этого и стимулируем тот бизнес, который востребован на внутреннем рынке. Это очень важно, потому что то, что потребитель хочет, если малый бизнес сможет это предложить. В частности, у нас десятки, если не сотни разрушенных и старых ферм. Даны поручения сейчас 4–5 фермам — найти фермеров, отдать им, дать им возможность получить кредиты с тем, чтобы они на этих фермах занимались откормом свиней, бычков, помогать с молодняком и кормами. Малые фермы должны дополнять большие и сами выходить на рынок.

Всё, что есть современного, будет финансироваться. Но опять же мы должны понимать, что поддержку получат только те, где мы увидим, что это действительно эффективно. Да, будут и те, которые не выдержат, и какие-то деньги будут потеряны. Но если из десяти восемь разовьют этот малый бизнес, а два умрут, то это уже хорошо, потому что человек, который имеет своё дело, ему уже не до митинговщины, он будет заниматься делом, обеспечивать свою семью. Корректировка по ходу программы будет осуществляться только с представителями общественности от малого бизнеса, только после дискуссии, обсуждения.

В частности, у нас есть предприятие, которое производит средства гигиены, — а кто об этом знает в Рязани? Я хочу, чтобы вы писали о малом бизнесе, причём делайте это бесплатно! Мы им помогаем, и вы помогите. Как предприятию занять большую нишу на рязанском рынке? Без вас мы всё равно это не сделаем. Я же не могу ходить на каждом углу рекламировать, просто у меня на это нет времени, а вы можете написать об этом малом предприятии, рассказать, что оно производит. В этом плане давайте вместе работать.

2. Не только считаю, я уверен, что это надо делать. Понятно, что профессия госслужащего специфична, но мы сейчас будем уходить, и на федеральном уровне, я думаю, будет принято решение, будет меняться система оплаты труда. В бюджетной сфере мы должны сейчас принимать решение по увеличению фонда оплаты труда, руководителям будет отдано право устанавливать надбавки эффективно работающим сотрудникам. А что там может произойти? А если мне не нравится физиономия этого человека, и я ему премию эту не выпишу? А с этим мы пиво вместе пьём — я ему премию дам? Должны быть чёткие и ясные критерии оценки работы врача, социального работника, учителя, иначе мы можем породить такие внутренние напряжения, которые разорвут всё. Потому что человек наиболее остро реагирует на несправедливость, а не на трудности. Мы должны не допустить несправедливости. Поэтому пока никак не дадут эффективную систему оценок и принятия решений. Но переходить на эту форму будем. Сейчас в течение этого года, может быть, даже с четвёртого квартала, но я должен быть уверен в том, что мы не породим внутренних склок, дрязг и так далее.

Я вернусь к госслужащим. Профсоюз нужен тоже для защиты интересов. Порой рядовой госслужащий настолько бывает бесправен и незащищён. Если будет некий профсоюз, который будет защищать его права, это тоже одна из антикоррупционных мер. Я сегодня считаю, и, кстати, тоже по 2007 году мы находимся где-то тоже в последней десятке по зарплате населения, в 2008 году мы чуть-чуть подтянулись. Я на встрече с профсоюзами говорил о том, что я вас поддержу в отстаивании прав работников наёмного труда на селе.

Заработная плата должна повышаться! Всё для этого есть. К этой весенней полевой кампании удобрения закупили по ценам ниже, чем весной прошлого года, топливо закупили по ценам намного ниже, чем весной прошлого года, кредиты инвестиционные получили, ставки по этим кредитам дотируются за счёт государственных средств. 1,5 миллиарда направляет федеральный бюджет и 1,2 направляем мы на поддержку агропромышленного комплекса. Кредиты под оборотные получили — бери не хочу, банки предлагают, никто на совещании не сказал, мол, мне банк не дал кредит. Есть, наверное, те, кому банк не дал кредит, это недобросовестные заёмщики. Нельзя всем просто раздавать, человек должен нести ответственность.

По селу у нас все предпосылки есть. У нас 500 рабочих мест не задействовано! Кто знает, что сейчас механизатор в полевую кампанию за сезон зарабатывает больше, чем директор какого-то предприятия? Кто знает, что механизатор сегодня работает в условиях, когда у него кабина с кондиционером. Раньше механизатор работал от зари до зари, и сейчас работает так, но раньше пыль, грязь — я сам из сельской местности, участвовал в полевых работах и знаю, что это такое, — а сейчас другие условия. Кто знает о том, что доярка сегодня работает посменно, что она работает как оператор машинного доения, что каждая коровка, сколько она дала молока, идёт через компьютер... Никто же не знает! Там сейчас высокие технологии. Это 500 рабочих мест. Но с учётом того, что вложены большие деньги в АПК и мы прибавим очень сильно, особенно в животноводстве, это ещё порядка 200 рабочих мест, ну пусть сотня. В том числе для молодёжи.

Но мы должны дать адекватную зарплату! Человек будет работать только тогда. Если он будет получать на уровне пособия по безработице, он будет нормально работать? Да на фига?! Повышение заработной платы ниже 15% люди воспринимают не позитивно, а негативно: это социология, ничего не сделаешь. А в торговле — серые и чёрные схемы, и надо с ними бороться. Я дал поручение Голикову.

Я сейчас не трогаю машиностроение, металлопереработку. Там сейчас ситуация сложная, лучше не пережать, сохранить рабочие места. Приборный завод перешёл на четырёхдневную неделю, но за пятый день доплачивает две трети тарифной ставки. Он людей сейчас отбирает для того, чтобы на весенне-летние полевые работы отправить в Сараевский район, чтобы люди там подработали. Их отправляют не стройку возводить новый цех для того, чтобы они там подработали,— это тоже хорошая мера, потому что коллектив сохранится, заказы будут, и они должны быть готовы их выполнять.
Сегодня я и к вам обращаюсь: порекламируйте вы труд наших механизаторов, операторов машинного доения, покажите это красиво.

— Олег Иванович, недавно вы подписали соглашение с Российской железной дорогой. Что в его рамках в ближайшее время будет сделано?

— Мы подписали очень неплохое соглашение. В прошлом году мы тоже подписали соглашение, оно было более формальное, мне трудно ещё было ориентироваться.
Во-первых, железная дорога, вы знаете, отменила льготы для учащихся, студентов. Мы приняли решение взять эти льготы на 2009 год на себя. Это, конечно, дополнительные расходы бюджета, но мы такое решение приняли. Понятно, что мы приняли такое решение не просто так. Мы договорились принципиально о том, что мы сейчас будем активно работать над тем, чтобы запустить мини-электричку или железнодорожный трамвай от Дягилево до станции «Лесок» со всеми остановками. Железная дорога пересекает Рязань ровно пополам, и я думаю, что много людей, которые смогут воспользоваться такой электричкой, которая будет курсировать с определённым интервалом достаточно часто, чтобы люди могли перемещаться. Нормальная, по-моему, схема. Это сложно тоже сделать, потому что есть расписание движения грузовых и пассажирских поездов, есть платформы, которые надо приводить в порядок, но мы об этом принципиально договорились и совместно будем работать.

Второе. Мы принципиально вышли, наконец-то, на договорённость о том, что с Михайловского шоссе мы под железной дорогой будем делать ещё один путепровод, причём всё, что связано с одной железкой, будет финансироваться за счёт Московской железной дороги, всё, что связано с автомобильными делами, будет финансироваться из нашего бюджета. Михайловское шоссе выходит на Первомайку и упирается под мостом, потому что там в час пик пробка создаётся. Создаётся путепровод с тем, чтобы оттуда безболезненно мог попадать в эту часть города транспорт, не подъезжая сюда. Это тоже хорошая договорённость. И ещё мы договорились, что купим по одному железнодорожному автобусу, у нас есть малорентабельные линии, но они важны, потому что другого транспорта там нет — это в районе Спас-Клепиков, Касимова, там есть несколько веток. Люди получат возможность иметь связь с Большой землёй.

— Что, на ваш взгляд, является приоритетным при принятии антикризисных мер? («Комсомольская правда — Рязань»)

— В плане антикризисных мероприятий всё является приоритетным. Если брать направление увеличения внутреннего потребления, то одним из приоритетов является стройка. Сама по себе стройка — материалоёмкая отрасль. Стройка — это металл, цемент, песок, кирпич, фундаментные блоки, плиты перекрытий, обои, сантехника. Построили — дальше светильники, выключатели, мебель, утварь, кухня, столовая, посуда, коврик, спальня, диван, стол и так далее.

Поэтому стройка — это важнейший элемент развития внутреннего потребления, и государство, наши руководители приняли правильное решение, что вот как раз в условиях кризиса мы должны переселить из ветхого и аварийного и капитально отремонтировать то жильё, которое требует капитального ремонта. Заложены большие деньги. У нас пятьсот миллионов на снос ветхого и аварийного жилья, больше миллиарда на капитальный ремонт. И это ещё не предел, мы ещё будем брать деньги. И если там уже у нас канал хороший, то теперь у меня задача стоит так, чтобы, во-первых, всё это освоить и с хорошим качеством, и чтобы не стырили, как говорится, по пути. 200 миллионов — программа занятости, 230 миллионов на поддержку малого бизнеса. Это всё приоритетные антикризисные меры.

Мы планируем продать Минобороны — уже контракты заключены — тысячу квартир. Наши строители могут заработать деньги, продав тысячу квартир. Там жёсткие требования: это жильё эконом-класса, высокая степень готовности. Действительно, наши строители сегодня некоторые правильно говорят: Олег Иванович, мы готовы были предоставлять для этих целей жильё с готовностью и 70%, и получать аванс в сумме 25% для того, чтобы достроить, остальное по завершению. Но на следующий год мы бы хотели, чтобы это изменили, потому что те дома, которые были в высокой степени готовности, мы достроим, остальные дома в более низкой степени готовности. Поэтому надо изменить программу: 50% готовность жилого дома и 50% аванса на достройку. Тогда процессы стройки будут продолжаться.

Мы должны перенацелить новых людей, переучить их, чтобы они пошли на стройку. Это хороший шанс сейчас заменить мигрантов. Во-первых, улучшится качество строительства, понимаю, стройка — грязная работа, всегда было трудно с кадрами на стройке, но это заработок. Понятно, что у нас дефицит рабочих мест был закрыт. Сейчас такая возможность есть. Мы ведём работу и по другим программам, в частности, это Фонд содействия развитию жилищного строительства. Мы подписали соглашение и сейчас готовим площадки, по которым будет оказано софинансирование из этого фонда для развития жилищного строительства, для привлечения инвесторов на эти площадки. Аварийное жильё, которое мы снесём после выселения людей, мы вынесем на тендер для того чтобы отдать застройщикам и дальше развивать стройку. Это жильё стоит на готовых коммуникациях, делай коробку — получается дешёвое жильё. Но мы ориентируемся на жильё эконом-класса, не надо раздувать квартиры по 200–300 метров, должна быть нормальная, компактная, хорошая квартира. Будет трёх-, двухкомнатная или однокомнатная, она должна быть удобна, функциональна.

— К вопросу о собственных продуктах. Люди выращивают сейчас картошку на своих огородах только для себя, минимум, потому что нет государственной закупки, иногда приезжают закупщики на машинах, но они норовят за три копейки всё закупить. Каковы перспективы: возможно ли возродить государственное участие в закупках своих овощей, фруктов?

— Тема, конечно, больная. Голландцы для того, чтобы конкурировать ранней весной с испанским картофелем, выращивают культуру под плёнкой и таким образом получают картофель на месяц раньше.
Я тоже хочу картошку развивать на территории Рязанской области. И тот семинар, который мы проводили осенью прошлого года, он был инициирован мной. Алексей Васильевич Гордеев его поддержал, за что я ему очень благодарен, мы проводили его в Касимовском районе. Сейчас домохозяйства уменьшают производство картофеля. Наверное, кризис заставит чуть увеличить, но вообще с улучшением качества жизни люди от многих вещей отказываются. И правильно, так и должно быть. И мы должны замещать этот картофель.

Политика государства была такая, что о картофеле особо не волновались, поскольку люди выращивали сами, а когда пошло снижение домохозяйства, выращивания картофеля, сразу возникла тема организованного выращивания в коллективных хозяйствах. Мы разработали такую программу развития картофелеводства, которая позволит нам нарастить в разы производство картофеля. Программа комплексная, она предусматривает выращивание картофеля по современным технологиям, хранение по современным технологиям и продажу тогда, когда цена на него максимальна. Плюс выращивание картофеля, хранение и переработка. В Милославском районе есть компания, которая занимается этим. Тема хорошая, она требует, правда, приличных финансовых вложений, мы должны будем покупать технику, учить людей современным технологиям выращивания, строить хранилища, в которых отход картофеля будет менее 1%.

По овощеводству пока ещё руки не дошли, у нас есть овощи закрытого грунта, я считаю, надо больше, потому что стыдно импортировать из Москвы, когда мы можем сами у себя вырастить. Это несёт ряд преимуществ. Во-первых, это диверсификация малого бизнеса. Так же, как мы ведём работу, чтобы найти инвестора и построить завод по производству сахара, потому что мы можем выращивать достаточное количество сахарной свёклы, не меняя севооборота, и получать около 1 миллиона тонн сахара. Картофелеводство мы будем развивать, конечно, кризис отразится на скорости реализации этого проекта.

— Сейчас звучат заявления о том, что среднюю заработную плату надо повышать. Каким образом правительство работает в этом направлении? («Край Рязанский»)

— На селе есть все предпосылки для массового повышения заработной платы. У нас за первый квартал заработная плата выросла на 2,8% относительно первого квартала прошлого года. У нас в прошлом году в первом квартале была ну очень низкая зарплата, просто безобразно низкая по области. Сегодня я получил статистику. Увеличился, соответственно, сбор НДФЛ. Это нормально, даже в условиях кризиса. Мы считаем, что в условиях кризиса заработная плата должна расти. Но расти она должна там, где наиболее эффективное производство, где есть стабильный сбыт. И расти должна ещё за счёт импортозамещения. И ещё одно основание — вывод зарплаты из тени. Часть зарплаты по-прежнему выплачивается по чёрным и серым схемам. Мы будем взаимодействовать с прокуратурой в плане прокурорского надзора за соблюдением законодательства и так далее.

— В марте в своём выступлении на форуме работников культуры вы отметили, что одним из приоритетов регионального правительства является сохранение культурного наследия Рязанской области. Распространится ли это на Рязанский кремль, и вообще, может ли региональное правительство вмешиваться в ту проблему, которая возникла вокруг музея-заповедника? («Эхо»)

— Я ещё говорил о туризме, мы придаём большое значение развитию туризма и развитию сферы обслуживания вокруг туризма, это тоже малый бизнес — всё связано. Что касается кремля. Я думаю, что я сегодня могу уже свою позицию заявить. Я долго не заявлял свою позицию, вы могли это заметить. Объективно, невзирая ни на какие эмоции. Кремль — федеральная собственность. Музей — федеральная собственность. Кто решение должен принимать относительно кремля? Федеральные органы власти. Такие решения приняты. Что я должен делать, если приняты решения на федеральном уровне? Я должен выполнять их в той части, которая касается региональной власти. Иерархия соподчинённости такова. Есть решения, которые мы принимаем самостоятельно относительно региональной компетенции, а есть решения, которые мы принимаем относительно федеральной.

Мы, конечно, участвуем в переговорных процессах на уровне Минкульта и высказываем свою позицию. Решение о передаче зданий кремля церкви принято. Обоснованность: я посетил все здания. Если бы мы Преображенский собор не передали ещё года два, он бы развалился. Церковь как только получила, сразу вошла и начинает его делать. Кому от этого хуже? Колокольню делают, остальные храмы делают, причём не просто украшают, они занимаются капитальными работами. Кому хуже, если храмы сохранятся и будут приведены в соответствующий эстетический вид?

Экспозиция музея большая, все помещения приспособленные, условия для хранения нормальные, отвечающие современным требованиям к хранению музейных экспонатов. Да, люди там стараются. Там действительно работают патриоты своего дела, они стараются, им больно за всё это. И их больше, мне кажется, настораживает, а куда мы с этим со всем? Поэтому мы на совещании в Минкульте очень жёстко предложили свою позицию. Все схемы, которые раньше предлагались — федеральный центр передаст городу какое-то имущество, Торговые ряды, город продаст эти Торговые ряды, за эти деньги построит себе здание администрации, а потом это здание передаст под музей, а потом его отремонтирует и приспособит под музей, а потом музей туда переедет. Сколько денег надо и сколько времени?

Мы предложили следующую схему: федеральный центр для вывода музея выделяет деньги, мы подбираем площадку в исторической части города, если нам доверите, мы проектируем и строим по согласованию с вами, Минкультом, новое здание музея, стилизуем его как положено и делаем внутри помещения для хранения по самому современному слову науки и переводим музей туда, а кремль отдаём церкви. Церковь без людей не живёт. Всё равно это исторический памятник, всё равно туда будут приходить, посещать не только прихожане, и будет единый комплекс — музей, кремль, другие музеи... Для туристов, для наших жителей. Это не худший, это лучший вариант. Это обойдётся в три раза дешевле, ускорит процесс и прекратит распри вокруг кремля. Моя позиция такова.
Решение есть, и я его должен выполнять, но выполнять должен, применяя вот эту штуку (стучит по голове).

Сегодня это федеральная тема и федеральная программа, федеральная собственность, и федеральное правительство или уполномоченные на это органы вправе решать этот вопрос. Что обществу важно? Сохранить музейные экспонаты, воссоздать этот музей так, чтобы он был и технологичным, музей — это специфичное здание. Это и анфилада, по которой надо пройти, это хранилища, что невидимо глазу, это удобное месторасположение, чтобы максимальное количество людей могло воспользоваться этим. Места такие у нас есть, стопроцентно подходящие для этого. Если наша позиция будет принята, я уверен, что эта тяжба очень быстро разрешится, причём в пользу опять же не каких-то групп интересантов, которые действуют пусть с самыми благими намерениями, а в пользу рязанского и российского общества в целом. Эти распри ничего хорошего не приносят. Когда среди таких деятелей идут какие-то разборки, это всегда очень опасно, потому что это самые культурные, самые образованные люди, и моя задача — погасить это таким образом, чтобы и дело сделать, и всё было нормально.

— Олег Иванович, новый хороший мощный импульс в развитие здорового образа жизни был сделан с возведением в нашем районе нового спортивного комплекса. За два месяца его работы его посетило уже более 15 тысяч человек как из нашего района, так и из соседних, из областного центра. Люди говорят спасибо за прекрасный Дворец спорта. В связи с этим вопрос: как идёт строительство спортивных сооружений в области? («Шиловский вестник»)

— Мне приятно слышать, что получился такой хороший, функциональный комплекс, хотя 15 тысяч посетителей — как-то меня смущает такая цифра... У нас с вами давно начато уже строительство ещё трёх культурно-оздоровительных комплексов аналогичных — в Рыбном, в Михайлове и в Касимове. Я пригласил Мутко и попросил, чтобы он приехал сюда, не для того чтобы похвастаться шиловским спорткомплексом, я думаю, он видел и получше, а с тем, чтобы максимально использовать возможность получить из федерального бюджета средства. Я в этом плане не жадный: чем больше мне дадут, тем больше я возьму.

По федеральному бюджету попало две программы. Это развитие физкультуры и спорта и программа автодорог. Финансирование относительно 2008 года в два раза меньше. Но задача всё равно стоит такая: Касимовский ввести до конца этого года, а Рыбновский и Михайловский — в первом полугодии 2010 года. Удастся ли это реализовать, мне трудно сказать. Всё будет зависеть от того, как будут направляться средства. Мы должны поменять подрядчика в Рыбном, там слабенький подрядчик и строит он так, как строить просто нельзя. Надо соблюдать определённые технологии. Конечно, хотелось бы три этих комплекса ввести. Но мы на этом не будем останавливаться, потому что, я считаю, в каждом муниципальном центре должен быть аналогичный объект.

Более того, я считаю, что мы должны в Рязани на перспективу построить тренировочный каток в Олимпийском, мы должны сделать нормальный дворец баскетбола, с нормальным игровым полем, с трибунами. Наша команда неплохо выступает, я сейчас больше обращаю внимания на это. Последний матч они отыграли с рвением, старались. То, что мы не попали чуть выше в игровой лист, что ж, самое главное, что борьба была равная с «Клином», который, по сути дела, имеет совсем другие возможности, в том числе и финансовые. И ребята очень хорошо играли. То, что полный был зал последние месяцы — это о многом говорит, люди получают удовольствие. Поэтому мы должны спорт развивать.

У меня мысли также о создании академии тенниса в Рязани, потому что по решению Федерации тенниса, которая внесена сейчас в проект федеральной программы по развитию олимпийских видов спорта, Рязань попадает в число регионов, где будет реализован тур — молодёжь будет играть в Москве, Пензе, Рязани, Саранске и так далее, это целая серия тура по принципам Европы, чтобы наши мальчики и девочки, которые подают надежды и талантливы, не уезжали туда, потому что там есть, где соревноваться и тренироваться, а продолжали развиваться здесь. Это дешевле будет стоить, потому что сегодня 16-летний мальчик, для того чтобы его отправить в Европу, — а без этого, будь он тысячу раз талантлив, он не выдержит конкуренции — стоит 180 000 евро в год. Девочка — 120 000 евро в год. Аренда кортов, машин, гостиниц, питание, тренеры, доктор и так далее — всё это требует денег.

Сегодня, допустим, в том же теннисе Россия достигла очень больших высот, особенно в женском теннисе, потому что девочки дешевле, даже потому, что на талантливую девочку надо поставить одного мальчика её возраста или чуть постарше, который будет спаррингом, а на такого же мальчика надо два спарринг-партнёра, потому что один просто не выдерживает. Это целая специфика, я в теннисе хорошо разбираюсь. Есть такие мысли, желания. Я пока не говорю, что это реальные планы — это пока... мечты сумасшедшего.

— Будучи с рабочей поездкой у нас в Старожиловском районе, вы высказали большую обеспокоенность качеством воды, которую пьют селяне. Трёх-, четырёх-, пятикратное превышение в ней железа. И действительно, не только такую воду пить — себя губить, но и хозяйки вам расскажут: в ведро наливаешь — там хлопья железные. А что конкретно предполагает, намечает правительство области дальше? Кризисы приходят, уходят, а мы-то остаёмся.

— Действительно, проблема серьёзная, застарелая. Я вам скажу так, что сегодня у нас, по идее, надо закрыть водозаборы и все очистные сооружения. Они настолько запущены! Буквально с середины года мы активно работаем над программой реформирования жилищно-коммунального комплекса — это водоснабжение, канализация, теплоснабжение населения. Не зря мы в Рязани согласились провести конференцию «Чистая вода», к нам приезжает и министр регионального развития Басаргин.

В резолюцию конференции «Чистая вода» мы положили то, что должна быть разработана федеральная целевая программа по чистой воде. Те технологии, которые сегодня применяются для обезжелезивания, они, во-первых, умертвляют воду, во-вторых, они очень дорогостоящи, это вызовет срезу подорожание самой воды, в-третьих, нам надо решить проблему для людей, которые живут в частных постройках. Ведь водопроводная вода используется для полива. Представьте, мы её очистим, подготовим для питья, обезжелезим, а ею будут огороды поливать. Во что это обойдётся? Целый комплекс, проблем, который надо решать. Мы работаем сейчас, у нас вменяемый министр, хорошо знающий вопросы жилищно-коммунального хозяйства, ему дано поручение, он должен сейчас вносить эту программу на рассмотрение предварительное.

Хотя я могу сказать, у нас сейчас вода приходит из Оки ничуть не лучше той воды, как ни странно, которую мы сбрасываем с наших очистных сооружений. Если после взять анализ и до, разница будет небольшая. На это влияют и свалки. То, что у нас железистая вода в ряде районов — это большая проблема, но не мы одни страдаем, у нас Калужская, Тульская, часть Московской и Рязанская область как раз попадают там, где каменные угли, там, где есть железистые примеси в почве, вода получает такие свойства. С этим надо, конечно, бороться. Сказать, что уже есть какая-то цельная программа, я не могу, но мы над ней работаем. Я всячески буду ставить вопрос на всех уровнях власти о создании федеральной программы. Есть современные технологии, есть современные компактные сооружения водоподготовки. Проблема не только Рязанской области, и поэтому одного моего голоса будет недостаточно.

Эту тему сейчас взяла на себя «Единая Россия», вы знаете, что если она берёт эту тему на себя, значит, учитывая контакты с председателем правительства, который является лидером партии, понятно, что позиция быстрее доносится до высшего руководства государства. Всё равно какие-то решения состоятся. Нам надо быть готовыми — как только решения состоятся, сразу быть в числе первых. Потому что, когда мы не готовы, деньги проходят мимо нас, а нам хотелось бы, чтобы они мимо не проходили.

1. Сейчас президент, премьер, министры обнародовали свои декларации о доходах. Собираетесь ли вы это сделать? 2. О ситуации, связанной с увольнением почётного гражданина Рязани Коростылёва. Кто говорит, с вашей подачи его уволили... («Новая газета»)
1. Если её ещё не повесили, то уже должны повесить в Интернете.

2. Есть ведомство и есть соответствующие руководители, и свои вопросы в своей компетенции они решают, не я. Если есть там какая-то тема, я готов посмотреть, заняться, если там что-то не так, есть нарушения. Но я таких решений не принимаю, я тогда работать не смогу, если увольнять кого-то. Коростылёв возглавлял Центр народного творчества. Я так понял, что это уважаемый в обществе человек, но есть же возрастные явления и так далее. Если надо разобраться, давайте я посмотрю.

— А вы обращение по этому поводу не получили? Оно в «Мещёрской стороне было опубликовано».

— Нет, я не получил. Но раз вы озвучили, я займусь этим вопросом. Если бы я получил, уже был бы готов вам ответить.

— За последнее время несколько читателей к нам обратились с тем, что вы не ведёте личный приём граждан. У людей складывается впечатление, что практически невозможно не то что попасть, но даже записаться к вам на приём. Прокомментируйте, пожалуйста. («Мещёрская сторона»)

— Что такое личный приём? Если вы имеете в виду, что я там в приёмной сижу и за 2–3 часа приму десять человек, то это одна форма личного приёма. Есть и другие формы личного приёма. Выезжая в муниципальные образования — а в неделю у меня как минимум одна поездка — я там общаюсь с людьми, в том числе индивидуально. Не с той точки зрения, что я несу им какую-то информацию, а точки зрения, что я слушаю. Мне сейчас трудно вести приём в том смысле, в котором вы имели в виду. Мы проводим выездные приёмы с должностными лицами. Я не должен быть первым звеном в общении с гражданами. Моя задача как губернатора заключается в следующем: вот человек ходил, ему не решили, а вопрос должны были решить. Я должен тогда вмешаться и исправить. Поэтому мы организовали выездные приёмы должностных лиц, министров, они выезжают в район, рассредоточиваются по помещениям, по участкам, и ведут личный приём граждан, решают там вопросы.

Сейчас создаётся сеть общественных приёмных губернатора на территории Рязанской области. В каждом муниципальном образовании будет приёмная губернатора, где будет человек авторитетный, заслуженный, на общественных началах вести приём граждан. Кое-где созданы, не везде. Я буду приезжать туда и там проводить приём граждан. То есть если мы говорим об общественной приёмной здесь, даже сюда, чтобы приехать, опять же мы ставим граждан в неравные условия. Кто-то здесь живёт, он придёт. А кто приедет из Кадома? Значит, я должен вести приём там.
Я думаю, что в течение этого года мы максимально усилим эту работу, и я буду приём вести, я сам заинтересован в этом, мне нужна прямая связь непосредственно с гражданином, с избирателем, с человеком. В этом плане я сам заинтересован в том, чтобы общаться с людьми.

Я должен создать систему, когда подавляющее число вопросов должно решаться без моего участия. И это правильно. Если все вопросы будут решаться с моим участием, то, во-первых, это невозможно, а во-вторых, а что тогда будут делать остальные? Это может кому-то нравиться или не нравиться. Если я приму человека и буду видеть, что министр с ним уже общался и не решил вопрос, а вопрос решаемый, вот приходит ко мне ветеран, который говорит: я ветеран Великой Отечественной войны, а мне не выделяется автомобиль. Я ничего не могу сделать, я могу ставить только в общем вопрос перед федеральным уровнем, потому что при принятии 122 Федерального закона было принято решение обеспечить всех, кто встал на очередь до 2005 года. Эти вопросы позволяют выстраивать систему отношений с этими категориям граждан, апеллировать наверх. Я, допустим, поднимал вопрос по двум категориям. Первая категория — это граждане, которые не стали вставать в очередь, потому что, возможно, не питали иллюзий, и вторая категория — граждане, которые в очередь не попали, но имели на это право. А то получается, что некоторые дважды получили, просто вставали ещё раз в очередь на всякий случай.

Я же те вопросы должен решать, которые выносятся на федеральный уровень. У нас же часто пытаются такими схоластическими рассуждениями всё смешать: он виноват, он за тех, он за этих… Одни вопросы должны решаться на Госсовете, другие — рассматриваться законодательными органами, есть вопросы муниципальные. У каждого — свой вопрос, который он должен решать самостоятельно.
Если глава, например, в Озёрском поселении вёл приём граждан, а через год покинул своё место, что толку? Важно для человека то, что его приняли, или проблемы — получит он деньги или не получит, или какую-то иную помощь — вот что важно. Конечно, я очень эмоционально реагирую, когда человек обращался с заявлением, его вопрос не решили, я начинаю заниматься и понимаю, что можно было решить.

— Как вы оцениваете работу глав поселений Рязанской области?

— По-разному. Есть муниципальные поселения, где главы — настоящие лидеры, работают очень хорошо, я их называть не буду. Многие, которым оказали доверие, начинают прибавлять. Но стереотипы, они годами складывались. Например, когда у нас началась программа по сносу аварийного жилья, нужно было вовремя подготовить документы, но многие просто не успели. Глава Кирицкого поселения грамотно, профессионально работает. Если она так работает — это в будущем глава района. Если рассматривать качество воплощения замысла, она работает успешно.

— Можно ли подвести краткий итог: какие достижения сделаны вами за год и чего, возможно, достичь не удалось? («Поколение Р»)

— Достижения и промахи — в обществе ничего не остаётся незамеченным. Для меня, как и для любого, наверное, человека любая новая задача интересней, чем уже сделанная. Можно сказать, что я действую по принципу соревнования с самим собой. В целом я вижу большие перспективы. Кое-что, конечно, не состоится в ближайшее время из-за кризиса, но я уверен, они будут.
Необходимо привлекать новых крупных инвесторов. Мы и так потеряли очень много времени. Так, например, для размещения производства Volkswagen была выбрана Калуга. Для региона это колоссальный выигрыш — он проявится в полной мере не сразу, а когда начнётся поступление налогов предприятия в бюджет. К тому же заводу требуется обслуга, это новые рабочие места. Рязань в своё время такие возможности упустила. Но есть и другие рынки, на которых наши возможности велики, — переработка нефти, высокие технологии и так далее. Так что нам есть над чем работать.