Художественная душа книги

Стандартный чёрный шрифт на белом фоне — обычная информация. У бумажного тома есть своя душа, свой энергетический заряд. Создаёт его не только писатель, но ещё и книжный график.

Деталь интерьера, которая сразу обращает на себя внимание в просторной светлой мастерской известного рязанского художника Вадима Конопкина, — длинные книжные полки. Тома Чехова, Набокова, Шмелёва, Солженицына, Бальзака, Бунина, Дангулова...

По первому впечатлению можно предположить, что любимое увлечение Вадима Георгиевича — чтение. На самом деле над каждым из этих томов Вадим Конопкин трудился как книжный график, а в списке его работ — более сотни книг!

Кинематограф на бумаге
— Вадим Георгиевич, по-прежнему ли профессия оформителя книги остаётся уникальной?
— Да, эта профессия была и остаётся поистине уникальной даже несмотря на развитие новых технологий. Вот, например, этот причудливый орнамент мне приходилось выписывать тушью вручную, не допуская ни одного исправления. Сегодня его можно создать за несколько секунд, нажав пару клавиш.

— С чего начинается процесс создания облика книги?
— Прежде чем иллюстрировать, необходимо продумать концепцию произведения. Например, в издательстве «Молодая гвардия» я работал над собранием сочинений Василия Шукшина. Иллюстрации в книге не предполагались, но редактор протянул мне тетрадный листок, на котором рукой самого писателя и кинорежиссёра была изображена незамысловатая церквушка. Она и появилась на переплёте первого тома на чёрном фоне.

На втором томе рисунок церкви увеличился в размере и немного вышел за рамки формата издания. На третьем рисунок стал ещё больше, а на переплёте пятого тома остался лишь один крест церкви. Таким образом удалось изобразить кинематографический приём — наезд камеры.

Иллюстрация книги — это только одна сторона процесса. В издательство «Советский писатель» я пришёл как универсальный художник — разработчик шрифтов, оформитель собраний сочинений. В престижном издательстве Союза — в «Художественной литературе» — работал иллюстратором. А в «Молодой гвардии» совмещал все навыки — делал серию, иллюстрации и оформление каждой книги.

— Наверняка в таких известных издательствах случались запоминающиеся истории?
— Одна из них произошла, когда я только окончил Московский полиграфический институт и пришёл в издательство «Художественная литература». В это время готовилась к переизданию книга А.Т. Твардовского «Василий Тёркин», которую иллюстрировал народный художник СССР Орест Верейский. Но при переиздании в книге оказалось на одну страницу больше — нужна была ещё одна иллюстрация, чтобы заполнить пустой лист. Заведующий художественной редакцией Юрий Коннов предложил мне сделать эту иллюстрацию «как у Верейского» — чёрная тушь, груды ружей. .. Так и вышла в свет книга с моей иллюстрацией. Но когда Ореста Георгиевича спросили, не находит ли он чужих рисунков в книге, он ответил: «Нет, всё моё!» Тогда эти слова были для меня, бывшего студента, особой похвалой.

Второй писатель
— В числе ваших работ — знаки известных торговых центров: «Барс», «Викторияплаза», «Круиз», «Аркада», кафе и ресторанов, строительных компаний, творческих фестивалей… У каждого проекта есть свой заказчик. С писателями работать сложнее?
— Наоборот, легче. Писатели — творческие люди, а творческие люди всегда понимают друг друга. Когда работаешь с книгой, её прочитываешь, примеряешь на себя «шкуру», забираешься в душу писателя, чтобы «написать книгу» уже своим языком — иллюстрации, художественного оформления. Но, знаете, таким образом я влюбился в творчество многих писателей!

— И всё же каждый человек понимает творчество художника по-своему. А литературным произведениям гораздо чаще дают однозначные оценки. Приходится ли художнику доказывать личную точку зрения?
— Однажды я работал над сборником рассказов «Лик Родины» Владимира Черныша. Художественный редактор предупредил, что этот писатель — человек деликатный, но хочет предложить своё оформление книги. Владимир Алексеевич сообщил, что хотел бы увидеть на обложке прозрачное утро: реку с набегающими волнами, бледно-голубое, переходящее в зелёное, небо, а вдалеке — розовый парус. Читаю книгу — там всё совершенно по-другому, другой лик Родины. Достаточно жёсткий текст, но в то же время не лишённый русского очарования. Поэтому я предложил идею — изобразил на обложке контрастный деревянный фон и нежные одуванчики. Редактор и писатель утвердили макет, однако позже я узнал, что Владимир Черныш был слепым и никогда не видел красоты природы, но при этом обладал прекрасным воображением и писательским талантом.

Перелистывая поколения
— Но ведь бывает противоположная ситуация, когда зрячий человек не имеет богатой фантазии...
— Такому читателю на помощь как раз приходит художественный облик книги. Оформитель намекает на её содержание, помогает угадать ещё на книжной полке — историческая, классическая или современная это литература, и, конечно, даёт возможность разбудить нужные образы в воображении читателя.

— При этом электронные книги лишены художественного оформления, но их сегодня удобно «съедать» десятками. Не пострадает ли таким образом развитие образного мышления у нового поколения?
— Однозначно, что бумажная книга несёт в себе определённый заряд. Мы полностью погружаемся в эту книгу именно как в литературу, начинаем чувствовать стиль и дух автора. А из электронной мы получаем лишь информацию.

С другой стороны, нынешнее поколение уже родилось в электронном обществе, расползающемся по швам от переизбытка информации. С этим нам предстоит жить, а значит, нужно привыкать. Мне же предпочтительнее читать бумажную книгу — в этом есть определённое наслаждение. Думаю, и нынешнее поколение будет иногда возвращаться к классическому формату — на этот небольшой островок спокойствия в непрерывном информационном потоке.