Путёвка в жизнь

А вот как заговариваешь о девяностых, все почему-то тупят взор: двадцатилетние и вовсе не помнят тех времён, а сорокалетние, видимо, помнят слишком хорошо. Ошеломляющий успех «Бригады» у самой дееспособной части российского населения — лишнее тому подтверждение. Так какое оно, это самое загадочное десятилетие — лихое, тёмное, кровавое и беспредельное, как утверждает официальная пропаганда, или какое-то ещё? Об этом согласился порассуждать рязанский предприниматель Сергей Монахов.
— Каково было начать бизнес в девяностых?
— Бизнес в те времена начать было просто — достаточно было иметь смелость, активность, энергичность. Сейчас же нужен точный расчёт и капитал. Смелость, конечно, тоже, но в меньшей степени.

— С чего начинал ты?
— В 19 лет (в 1994 году), учась в институте, я устроился на работу продавцом в ночную палатку — тогда это был самый распространённый малый бизнес.
— Как успевал учиться и работать в палатке?
— Днём учился, ночью работал. Был очень жёсткий тайм-менеджмент, я экономил время: даже ел в троллейбусах. Причём учиться после того, как начал работать, я стал лучше.

— Из-под прилавка приторговывал?
— Я работал честно и быстро, поэтому месяца через полтора получил право привозить хозяину сигареты из Москвы. Парень из дневной смены, который до меня обладал этим правом, не успевал делать весь объём работы. Я ехал на Киевский вокзал, где располагался оптовый табачный рынок. Первый раз я привёз 40 блоков «Союза-Аполлона», покупал их на свои. Продал хозяину ларька с накруткой 10%, это и окупило дорогу, и дало чуток сверху. Для хозяина это была выгодная сделка: так он мог держать при себе хороших работников, да и цены, которые мы выставляли, были не выше оптовых в Рязани.

— А как началось собственное дело?
— Всё происходило постепенно. Сначала вёз одну коробку, потом две, потом нанял человека, который делал эту работу за меня. Чуть позже я оптимизировал процесс: знакомые таксисты в Москве подвозили мне коробки, знакомые в Рязани — увозили. По электричкам я перемещался с неимоверным количеством коробок. После мы с парнем из дневной смены решили объединить усилия — возили уже прицепами, стали арендовать палатку. Спустя год купили палатку на пятой базе, через год — ещё одну.

— Кто вас крышевал?
— Нас магическим образом это обошло из-за того, что изначально мы были под крышей хозяина ларька, потом «крыша» была от арендодателя, потом подружились с силовиками. По прошествии года мы поняли, что можно, в принципе, и не платить — это был 1998 год, и к тому времени и рэкет, и «крышевание» шли на убыль. Хотя со всеразличными наездами, когда сидел в палатке или ездил за товаром, сталкиваться приходилось. Не раз меня пытались ограбить, один раз даже удачно.

— Что сложнее: бизнес в девяностые, без правил и законов, или сейчас?
— Один мой знакомый сказал: «Денег сейчас не то чтобы стало меньше, они стали даваться тяжелее». Бизнес без правил, конечно, легче. Когда нет правил, меньше людей в него могут встроиться, меньше конкуренции. Бизнес девяностых — это бесшабашность, беззаконие, ведь несколько лет ни в каких сферах жизни не было должной цензуры и контроля. Были трудные, но интересные времена.

— Ты согласен с тем, что люди из девяностых обладают определённой ментальностью, их всегда можно отличить?
— Девяностые породили много мечтателей, тогда казалось, что всё возможно. Хотя подобный настрой мог сыграть злую шутку: мне года два назад встретился человек, который в девяностые владел магазином, сейчас он типичный дауншифтер.

— С коммерсантами понятно, а как тогда зарабатывали обычные люди?
— То было время перемен, люди зарабатывали, как могли. Естественно, традиционные профессии, такие как рабочий, инженер, приносили мало. Люди экспериментировали с новыми способами заработка, в том числе, как теперь уже понятно, и бредовыми, и бесперспективными, и сомнительными с точки зрения морали.

— Например?
— Например, дяденьки из внезапно потерявшего финансирование НИИГРП делали на работе 3D-картинки для люстр, благо оборудование для этого — вот оно, на рабочем месте. Газеты типа «Ярмарки» пестрели различными предложениями, в том числе интимного характера, причём отнюдь не от профессиональных проституток, а от обычных юных девочек, продающих девственность. Норм морали не было, уже никто не знал точно — что хорошо, а что плохо, ведь все видели прогноз погоды по центральному каналу в полночь с постепенно раздевающейся девушкой и музыкальные клипы с отчаянной российской обнажёнкой.

— Государство регулировало сферу бизнеса, или всё было стихийно и без вмешательств? Ты покупал лицензии, сертификаты?
— Наш арендодатель очень ёмко мне однажды объяснил: лучше ничего не платить, а потом, как сказал Насреддин, либо ишак сдохнет, либо падишах умрёт.

— Была ли какая-нибудь система кредитования?
— Её практически не было, а та, что была, казалась крайне замороченной. Я брал деньги только у знакомых, причём под огромные проценты. Тогда была и бешеная инфляция: ты всегда знал, что твой товар подорожает и немыслимые для сегодняшнего дня проценты были приемлемы для того времени.

— Тебе помогает опыт, который ты получил в девяностых?
— Он в том смысле хорош, что интересен и уникален. Он дал основу, благодаря которой многие сейчас живут вполне счастливой жизнью. Хотя законы, по которым мы жили тогда, сейчас уже не работают.

— Для тебя это были золотые времена или смутные?
— Смутные, но с позолотой.