Встреча с исполняющим обязанности губернатора Рязанской области Олегом Ковалёвым

В.Путин: Добрый день, коллеги! У нас складывается расширенный формат работы с руководителями регионов. Рязань не первый регион, с которым мы стараемся выстроить работу таким образом. Естественно, мы с губернатором поговорим по таким вопросам, в которых он должен разбираться и разбирается как человек, который достаточно долго руководит регионом. Но мне бы хотелось и из первых рук послушать ваше мнение о том, что не только происходит в области в целом (так я себе это, конечно, представляю), но и что происходит в конкретных отраслях, в конкретных сферах деятельности, в жизни региона, там, где вы самым активным образом работаете, принимаете участие в решении задач, сталкиваетесь с проблемами, вопросами. Давайте в неформальном режиме побеседуем. Может быть, Вы, Олег Иванович, представите Ваших земляков?

Ковалёв: Да, конечно. Кузнецов Сергей Николаевич, преподаватель университета имени С.Есенина и руководитель ГТРК «Рязань». Анна Владимировна Рязанцева, многодетная мама.
Путин: Фамилия соответствует. (Смех.)
Ковалёв: Анна Владимировна – многодетная мама, причём есть и приёмные дети. Она тщательно готовилась, очень волнуется.
Путин: Анна Владимировна, сколько у Вас деток?
Рязанцева: Пока пятнадцать. Готовимся принять ещё двоих.
Путин: А приёмных сколько?
Рязанцева: Десять. Один из них – усыновлённый малыш.
Ковалёв: Мы им уже выделили большую машину.
Рязанцева: «Газель» подарили, чтобы всей семьёй ездили.

Ковалёв: Иогансон Борис Игоревич на конкурной основе избран руководителем музея Сергея Есенина, село Константиново. Ведёт сейчас большую работу, с тем чтобы само село сохранить в том виде, в котором оно было, и большую работу ведёт по самому музею. Дрожжин Игорь Владимирович представляет Государственный Рязанский приборный завод. Это завод, который работает на оборонку, крупный завод, я Вам о нём говорил, он работает на авиацию. Игорь Владимирович – молодой инженер-конструктор. Стручкова Наталья Юрьевна – магистрант Рязанского государственного университета имени С.Есенина, первый курс. Она представляет у нас студенчество.

Путин: Понятно. Может быть, начнём тогда с промышленности?
Дрожжин: Как уже Олег Иванович сказал, я работаю инженером-конструктором на Государственном Рязанском приборном заводе, но ещё я являюсь председателем совета молодёжи, совмещаю.
Путин: На этом предприятии?
Дрожжин: Да. Две с половиной тысячи человек молодёжи у нас до 35 лет есть, мы ведём с ними активную работу по молодёжной политике.
Путин: Сколько процентов?
Дрожжин: Это одна треть. Всего 7,5 тысячи.
Путин: Очень хорошо.

Дрожжин: Потенциал, конечно, у молодёжи большой. Естественно, бывают проблемы с привлечением активной молодёжи, но работаем над этими вопросами. По промышленности. Вообще, в Рязанской области хорошо развит промышленный сектор, и много предприятий военно-промышленного комплекса. В стране у нас уже много сделано для ВПК, для развития, для поддержки, и очень многое хорошо, но есть некоторые проблемы. И вот в последнее время нас стало беспокоить, что Министерство обороны всё чаще и чаще начинает производить закупки военной техники за рубежом, какой-то процент, и процент этот растёт. Конкуренции мы не боимся, но, конечно, хотелось бы иметь поддержку в лице государства и в лице Вас, Владимир Владимирович. И для того, чтобы поддержать нашу продукцию, чтобы она оставалась конкурентоспособной и на нашем рынке, и за рубежом, наверно, необходимо принимать некоторые меры. Меры какие: мы видим эти меры в изменении принципов формирования гособоронзаказа. Что бы нам хотелось видеть? В первую очередь нам хотелось бы видеть долгосрочные стабильные госзаказы.

Также злободневным является вопрос об авансировании госзаказов, чтобы оборонные предприятия не брали кредиты, в связи с этим не теряли свои денежные средства, ну и, конечно же, нужно обязать Минобороны делать большую часть закупок у отечественных производителей, а не за рубежом.

Путин: Игорь Владимирович, сразу могу сказать, что я так, как и Вы, заинтересован в том, чтобы наша оборонка развивалась, и развивалась на собственной базе, эффективно, обеспечивала бы интересы государства в плане повышения обороноспособности страны, но и чтобы решались социальные вопросы у людей, чтобы зарплата росла. У вас, кстати, какая средняя зарплата на предприятии?
Дрожжин: Средняя зарплата – 24 тысячи рублей.
Путин: А в Рязани в целом?
Ковалёв: Это по рязанским меркам выше среднего уровня, у нас 19 – средняя по экономике, 24 – это выше.

Путин: Да, то есть это говорит о том, что в целом оборонка, в общем, в известной степени на ноги встаёт, и происходит это прежде всего за счёт увеличения гособоронзаказа. Я уже много раз на этот счёт говорил, вы тоже знаете наверняка, у нас огромные деньги (20 триллионов) предусмотрены на нужды обороны на ближайшие годы, до 2020 года. Ещё плюс почти 3 триллиона – на переоборудование самого оборонного комплекса, самих предприятий. Что касается гособоронзаказа, то, конечно, он прежде всего должен базироваться на своих собственных предприятиях, опираться на свои собственные предприятия.

Вместе с тем Вы обратили внимание на необходимость сохранения конкурентоспособности. У нас в советское время конкурентоспособность подменялась социалистическим соревнованием. В известной степени было даже и неплохо с учётом того, что не было никакой реальной рыночной конкуренции. Нам нужно обеспечить, чтобы наша оборонка находилась всё-таки в конкурентном поле, потому что без конкуренции прогресс невозможен, но в то же время чтобы Минобороны в основном закупки осуществляло на наших предприятиях. Это абсолютно точно.

Во-первых, могу Вам сказать, что так оно и есть. У нас, наверное, больше 90 процентов всех закупок – это закупки на наших предприятиях. Второе, все государства мира так или иначе всё-таки узлы, комплектующие в условиях глобализации экономики – отчасти, гораздо больше, чем мы, кстати сказать, – приобретают за рубежом, причём в том числе очень высокоразвитые экономики мира делают (и американская, и европейские), их оборонные комплексы закупают часть оборудования и комплектующие за границей, там, где это выгоднее. Конечно, всегда возникает мысль о том, что в критических условиях никто нам не поставит запасных частей и так далее, но Вы, как человек, работающий в этой сфере, тоже понимаете, каковы особенности ведения вооружённой борьбы сегодня. Она очень краткосрочна. Изделия, которые Вы производите или Ваши коллеги производят, в условиях конфликта или тем более вооружённой борьбы достаточно быстро утилизируются, поэтому и запчасти часто не так нужны, а в нормальном режиме их всегда можно получить. Конечно, лучше всё это производить у нас, чтобы не зависеть, особенно в стратегических областях обороны. Это абсолютно точно, и мы именно этому и будем следовать. Я Ваш полный союзник в этом отношении, даже не сомневайтесь.

Что касается авансирования, то Минобороны перешло уже к такому авансированию. По некоторым контрактам действительно приходится брать кредиты, и само Министерство обороны договаривается, уже договорилось, по сути, с Министерством финансов о том, что частично будут делать за счёт кредитования, исполнять эту программу. Но в условиях достаточно ограниченных возможностей бюджета для нас важно сохранение самой программы гособоронзаказа, самой программы. Конечно, нужно её минимизировать, но Минобороны переходит уже к авансированию. По некоторым контрактам это авансирование до 100 процентов. У вас основной вид продукции какой?

Ковалёв: Мы не на хвосте стоим, Владимир Владимирович, мы выпускаем промежуточную продукцию. Это локационные установки, установки слежения. В общем-то, делаем «мозги» для всего, что летает. Мы недавно провели совещание с руководителями предприятий. О чём договорились? Мы уже знаем, что принято решение о поддержке в том числе и социальной сферы оборонных предприятий. И для нас очень важно выстроить, во-первых, взаимоотношения с радиоуниверситетом для наших оборонных предприятий, потому что он основной поставщик кадров – раз. И второе. Я уже дал поручение выделить земельные участки для того, чтобы они могли строить жильё. Будет льготное финансирование с субсидированием процентных ставок. И я думаю, что этим самым мы тоже молодые кадры подтянем.
Путин: Нужно, конечно, им попадать в программы модернизации самого ОПК.
Ковалёв: Они попали. Приборный завод попал. Хотя они за свои деньги построили новый корпус под новый самолёт.
Путин: Если они попали в программу модернизации – это уже хорошо, значит, они получат достаточно дешёвые ресурсы.
Ковалёв: Да. Частично они сделали за свои деньги и сейчас дорабатывают.
Путин: Потом мы с Вами ещё останемся, если по конкретным предприятиям есть вопросы – Вы мне их сформулируйте.
Ковалев: Хорошо.
Путин: Если нужно, я соответствующее поручение Министерству обороны сформулирую.
Ковалев: Хорошо.

Путин: Пожалуйста, Наталья Юрьевна.
Стручкова: Владимир Владимирович! Мы все с вами сейчас видим, какова ситуация на Ближнем Востоке. И как представителей молодёжи, нас это также волнует, мы не хотим «арабской весны», мы не хотим «разноцветных революций». Более того, считаем, что решение данных межнациональных и межрелигиозных конфликтов с позиции силы неприемлемо, и неприемлемо в первую очередь для России. Тем не менее проблемы существуют. Народу навязать единство, на мой взгляд, невозможно. Тогда встаёт вопрос: где найти ту основу, которая привела бы, скажем так, к согласию в обществе? То есть это формулирование общенациональной идеи какой-то или это вопрос веры отдельно каждого человека? Недавно Госдумой как раз было принято заявление о защите религиозных прав верующих. Мы понимаем, что определённые какие-то политические меры принимаются в этом направлении. Как Вы видите дальнейшие приоритеты политики в этом направлении?

Путин: Вы самый лёгкий вопрос задали (смех). Если по-серьёзному, сложнее нет. В современном мире вообще нет более сложного вопроса, чем тот, который Вы сейчас задали. Надо сказать, что в этом отношении Россия всегда выгодно отличалась от других стран. Выгодно в том смысле, что она формировалась всегда. Вы студентка, да?
Стручкова: Магистрантка.
Путин: Магистрантка гуманитарного университета, и наверняка знаете, наша страна формировалась как многонациональная и многоконфессиональная страна практически с первых шагов. По мере развития в её состав вливались всё новые и новые этносы, новые народы, представители разных религий. И изначально, просто изначально, с первых шагов, кстати говоря, наша ведущая православная конфессия, православное христианство, было очень толерантно по отношению к другим религиям. Сверхзадача заключается в том, чтобы представитель каждого, даже самого маленького этноса, если он проживает на этой территории и является гражданином этой страны, чувствовал себя абсолютно равноправным со всеми, чтобы он понимал, что и он лично, и его дети могут реализовать самые амбициозные планы своего развития и реализации себя как личности, и ни в чём для него нет ограничений – вот это самое важное, – и ни в чём не будет ущемлён.

И, повторяю, Россия всегда выгодно отличалась от других стран. Почему? Потому что мы никогда не навязывали никому свою волю, мы ни к кому не забирались со своим уставом. Если, конечно, исключить советский период, но это была не только наша вина и беда, просто такова была государственная идеология. И на какой-то период времени не только нашу страну, но и многие другие захлестнула идея «мировой революции», и эту идею мы старались продвинуть на другие территории. Но в целом мы всегда очень уважительно относились внутри страны ко всем этносам, народам и религиям и старались это транслировать на международной арене. Так не везде и не во всём мире происходило.

Первая этническая чистка, которая известна человечеству, масштабная, состоялась когда? Состоялась между кем и кем? Состоялась между Римской империей и Карфагеном, когда Римская империя в течение длительного времени пыталась уничтожить Карфаген (а он, как известно, находится на территории сегодняшнего Туниса, то есть в Северной Африке). Они не только захватили и оккупировали в течение трёх лет, по-моему, примерно, я сейчас могу ошибиться, но потом, когда всё разрушили, уничтожили, практически всех вырезали и уходили с этой территории, ещё и солью посыпали, чтобы там ничего не росло.

Говорят, что сегодняшняя европейская культура основана на великой культуре Римской империи. Это правда. Но эта великая культура очень многогранна. И эти страницы тоже были в истории великой Римской империи. Очень бы не хотелось, чтобы сегодня повторялось то, что уже было в истории человечества когда-то много-много веков назад. На мой взгляд, что-то похожее происходит, когда сильные страны пытаются слабым странам навязать свои правила поведения и свой моральный кодекс, не соизмеряя свои действия с историей, с традициями, с религиозными особенностями той или другой страны.

Наша позиция заключается в том, чтобы способствовать переменам к лучшему во всех странах, но не навязывать, особенно не навязывать с помощью силы то, что мы считаем правильным, а побуждать к развитию изнутри. Вот в этом заключается наша позиция по ситуации в арабских странах, связанная с так называемой «арабской весной». В этом заключается наша позиция по Сирии. Ведь, смотрите, что там происходит? Мы же предупреждали, что нужно действовать аккуратно, не навязывать ничего силой, иначе это приведёт к хаосу. И что мы сейчас наблюдаем? Ситуацию, очень похожую на хаос. И главное, наши партнёры остановиться не могут. Уже создали систему или отсутствие всякой системы, создали обстановку хаоса на многих территориях – сейчас ещё подталкивают, такую политику продолжают в других странах, в частности, в Сирии пытаются сделать то же самое.

Внешняя политика, как правило, продолжение внутренней. Повторяю ещё раз: всё-таки для нашей страны чрезвычайно важно сохранение межконфессионального мира и благоприятного взаимодействия между различными этносами. И хочу закончить тем, с чего начал: когда каждый человек – и представитель крупной нации, и маленького этноса – будет чувствовать себя абсолютно равноправным и защищённым, что очень важно, защищённым в равной степени, как все другие граждане страны, тогда это будет, безусловно, способствовать укреплению государства. Это сложный процесс, он требует очень внимательного отношения к вопросам истории, культуры. Мы только что с представителями культурного сообщества России, различных организаций и учреждений культуры обсуждали в том числе эти вопросы, над решением этой задачи должно работать всё общество: и молодёжные организации, и учреждения культуры, и средства массовой информации.

Пожалуйста.

Кузнецов: Владимир Владимирович, Вы неоднократно были в Рязани, я уверен, что ещё много раз приедете, и видели сами, когда приезжали в Рязань, какие происходят перемены. Когда я приезжаю в другие регионы, мне говорят: «Откуда ты? Рязань? А что у вас там? Десантное училище и родина Сергея Есенина». На самом деле люди, может быть, не все знают, что в Рязани на самом деле богатый комплекс, как говорили мои коллеги, и по оборонке, и всегда исторически развивалось сельское хозяйство, сейчас развивают экологический туризм. Было бы глупо этого не делать, зная, что есть прекрасные мещёрские леса и Окский заповедник, где, как Вы знаете, реализуют программу по сохранению белых журавлей, и есть ещё программа по сохранению зубров. Сейчас много что делается. Мне бы хотелось у Вас спросить как у Президента. Какой всё-таки Вы в идеале видели бы Рязанскую область? Что нужно в первую очередь развивать в Рязанской области? Какие Вы назвали бы направления более приоритетные сейчас для нас, для тех, кто живёт в Рязанской области?

Путин: Коллега начал с этого. Игорь Владимирович, да? Он говорил о конкурентоспособности предприятия, на котором он сам работает. Мне кажется, что нужно делать ставку на те сферы деятельности, которые являются наиболее конкурентоспособными. Было бы глупо начать сажать виноград у вас или пытаться бананы выращивать. Можно это всё сделать, между прочим.
Кузнецов: Всё помёрзнет.
Путин: Нет, можно построить теплицы, и ничего не помёрзнет. Просто это будет очень дорого. И ваши бананы не будут конкурентоспособными.
Ковалёв: И они будут кислые, как брусника.
Путин: Нужно делать то и производить то, где жители Рязанской области являются или могут быть безусловными лидерами. Та высокотехнологичная сфера деятельности, где Игорь Владимирович работает, – лучший тому пример. Мне кажется, нужно делать упор именно на высокотехнологичные сферы производства. Ну и, разумеется, имея в виду, что Рязань и Рязанская область в значительной степени, в прямом смысле слова, относится к самому сердцу России. Здесь и народные промыслы, и народная культура – всё, что связано с душой нации. Вот это очень, мне кажется, важно и востребовано.

Ковалёв: У нас развит аграрный сектор. Не без проблем, конечно, как и у всех, засухи – всё бывает. Но мы сейчас будем делать большой упор на создание переработки сельхозпродукции. Мы должны в Москву отправлять готовые продукты.
Путин: Сельхозпроизводство становится всё более и более высокотехнологичным.
Ковалёв: И там всё меньше и меньше требуется людей, а люди, проживающие в сельской местности… Если мы создадим пищевую промышленность, то мы повысим стабильность самого сельхозпроизводства за счёт диверсификации: зерно, сахарная свёкла, подсолнечник и так далее. И, конечно, по оборонке, что касается высокотехнологичных предприятий, то буквально на днях мы открыли инновационный центр при радиоуниверситете, где будет сосредоточено большое количество малых предприятий именно с научной разработкой и доведением разработок до производства, где будут студенты, аспиранты. Во-первых, это им дополнительный заработок, во-вторых, это будут всё-таки те разработки, которые будут идти в серию. То есть это направление для себя тоже видим важным.
Путин: Правильно. Анна Владимировна, пожалуйста.

Рязанцева: Уважаемый Владимир Владимирович! У меня такой вопрос. Как уже здесь говорилось, я многодетная мать, воспитываю 15 детей, десять из них – приёмные. Конечно, многодетные семьи на Руси всегда были исконно русской традицией. Воспитывать много детей – это очень непросто. Но трудностей в таких семьях, как правило, не боятся, где всегда очень дружно и слаженно работают, чтобы обеспечить себя всем необходимым. Материальная сторона, конечно, очень важна в правильном воспитании наших детей, но это не самая главная составляющая. Меня, конечно, как мать стольких детей, волнует вопрос и духовного развития подрастающего поколения. Сейчас очень много таких информационных источников: компьютеры, телевизоры – откуда наши дети черпают то, что, конечно, не хотелось бы, чтобы они видели.
Путин: Информационные угрозы, так скажем, для детей.
Рязанцева: Да. Вот у меня к Вам вопрос. Что, по Вашему мнению, необходимо сделать, чтобы молодёжь у нас росла духовно и нравственно богатой, чтобы не только на словах был патриотизм, духовность, традиции, а всё это было основой развития и процветания в нашей стране?
Путин: В практическом плане нужно поддерживать таких, как Вы. Таких людей, которые так любят детей, с такой душой к ним относятся и которые так беспокоятся и видят эти угрозы. Все вместе мы, конечно, должны делать упор на наши традиционные ценности прежде всего, традиционные моральные и нравственные ценности, которые всегда были в основе нашего могущества в самом широком смысле этого слова. Потому что эти традиционные ценности позволяли нам и строить, и побеждать, и в космос летать. Но мы, конечно, ещё очень много сделать должны для поддержки таких семей, как ваша. Вы сказали, у Вас 15 детей, и ещё хотите?
Рязанцева: Ещё двоих берём.
Путин: Ещё двоих берёте – будет семнадцать.
Рязанцева: Это не предел.

Путин: Я понимаю. А в каких условиях вы сейчас живёте?
Рязанцева: Мы живём в очень хороших условиях. Пользуясь случаем, хотела бы поблагодарить Вас как ныне действующего Президента, Владимир Владимирович, потому что год назад я была участницей встречи Президента с многодетными матерями. Конечно, мы получили от губернатора подарок – нам подарили «Газель». Ко Дню матери мы получили огромный подарок для моих детей. Усилиями Олега Ивановича нам был подарен дом, огромный дом – 280 квадратных метров, где дети сейчас и проживают. Переселили нас из села, дети проживают в городе, имеют все условия для дальнейшего развития, получают образование. Помимо основного образования – музыкальное, ходят в спортивные школы.
Путин: Это рядышком? Всё это есть, да, инфраструктура?
Рязанцева: Да. Плюс у меня ещё есть дети слабые по здоровью, будем так говорить, сложные дети, с психологическими травмами. Нам правительство выделило такую возможность – дети мои обучаются дистанционно. Это прорыв в образовании. Ребёнок, который раньше сидел бы дома просто на инвалидности, не смог бы обучаться, сейчас имеет все возможности. Пять детей у меня обучаются на дому, и у каждого ребёнка свой комплект оборудования. Это новейшее оборудование: компьютеры, принтеры, сканеры – всё, вплоть до лабораторных аппаратов. У них есть всё, чтобы получить достойное образование.
Путин: Это здорово! Приятно слышать, даже не ожидал, честно говоря!
Рязанцева: Да, это у нас есть. И это просто, я считаю, прорыв для таких семей, как наша! Многие дети ведь просто болеют, не могут посещать школу. Вот такая школа у нас открыта.

Ковалёв: У нас хорошее сотрудничество с одной некоммерческой общественной организацией, которая, собственно, этот дом сделала. И сейчас они вводят для семей с приёмными детьми ещё восемь домов. Вот буквально в субботу будем их принимать уже в эксплуатацию. Люди уже там живут, поэтому здесь не только деньги бюджетные, которые мы вкладываем, но и очень хорошо работают общественные организации, и такие организации, конечно, мы поддерживали в Рязанской области и будем поддерживать.
Путин: К сожалению, далеко не во всех многодетных семьях такая ситуация, как в вашей. Нам ещё очень много нужно сделать по стране в целом, для того чтобы эти многодетные семьи приблизились к вашему стандарту. Молодцы представители этой организации. И хорошо, что губернатор и власти предоставили именно такие участки для строительства, потому что ведь можно было не получить такие участки. Можно было получить где-нибудь подальше от города. А так получилось, что у Вас не только дом, но и вся социальная инфраструктура, которой могут дети воспользоваться, в черте города. Это здорово.
Ковалёв: Посёлок городского типа.

Путин: Что касается воспитания, то, наверное, мы этот вопрос тоже дальше переадресуем Борису Игоревичу. Борис Игоревич, что нам нужно всем вместе сделать?
Иогансон: Владимир Владимирович, во-первых, я бы хотел сказать о музее-заповеднике, который я представляю. Потому что если отвечать на Ваш вопрос, то нужно в первую очередь за основу брать то место, которое знаешь более-менее досконально. Надо сказать, что за последние два года, мне кажется, и люди говорят, что музей получает второе дыхание благодаря программе развития, которая была принята Правительством Рязанской области в 2010 году. Действительно, развиваемся, научные статьи пишем, зарплата растёт и так далее. Но во вторую очередь хотелось бы сказать, конечно: практически, я заметил, отвечая на любой вопрос, здесь говорили или о культуре, или о внутренней культуре, или о моральных устоях, и это действительно получается основа основ в любой сфере человеческой деятельности. Мне очень приятно то, что два дня назад, Вы уже упоминали, прошло заседание Совета при Президенте по культуре [и искусству]. Так было приятно видеть там знакомые лица, причём я прекрасно знаю, что они профессионалы высшей пробы.
Путин: Музейщиков прежде всего?
Иогансон: Музейщиков. Шолохов и Толстой, конечно же, это огромные авторитеты для нас для всех, для музейного сообщества, это абсолютно кристальные люди. Но в диалоге с Вами я бы хотел затронуть две темы, которые я в стенограмме не обнаружил. Это, во-первых, то, что нужно обязательно продолжить деятельность по предотвращению нарушения федерального законодательства в сфере охраны объектов культурного наследия. У Сокурова, по-моему, прозвучало, что в Петербурге какие-то разрушения строений. Но применительно к музеям-заповедникам, музеям-усадьбам, достопримечательным местам нужно обязательно продолжать работать над проектами охранных зон. Это жизненно необходимо, это то, что мы должны в конце концов передать нашему последующему поколению, это наш долг. У моей коллеги 15 детей, у меня трое. Это наш долг.

И второй момент, который не прозвучал, но тоже всем известно, что русский язык – это основа нашей культуры и, если хотите, если позволите, вернее, даже государственности. Но, к сожалению, все прекрасно знают, что он, грубо говоря, засоряется. И я как представитель литературного музея, может быть, не знаю рецептов, как это остановить, но какие-то меры нужно, конечно, принимать. И я уже долго говорю, конечно. Сергей Александрович Есенин, чей музей-заповедник я имею честь представлять, – очень близкий по духу нашему народу поэт, и наш народ очень любит его произведения. Вы даже себе не представляете, какой резонанс в рязанском регионе вызвало то, что Вы после выборов это четверостишие знаменитое прочитали: «Если крикнет рать святая...» и так далее. И не только, и в стране тоже, потому что в нашей стране любит народ свою Родину. И – как вам сказать – наверное, не променяет скорее всего ни на что другое, несмотря на то что и жить здесь достаточно тяжело. А село Константиново наш народ, как правило, и ассоциирует с Родиной. Это было и в войну, это и продолжается сейчас. У нас достаточно много мероприятий проходит в Константиново. Хотелось бы, конечно, подытоживая, Вас пригласить на все эти мероприятия в любое удобное для Вас время. Но проблемы тем не менее остаются теми, которые я, пользуясь случаем, Вам озвучил.

Путин: Что касается конкретных вопросов, которые Вы сейчас обозначили, это охранные зоны вокруг музеев-заповедников, и Толстой уже обращал на это внимание, мы это будем делать, будем принимать соответствующие решения, которые бы обезопасили эти охранные зоны и сами музеи-усадьбы. Это мы сделаем обязательно. Что касается вопроса, который Анна Владимировна задала. Как бы Вы ответили, Борис Игоревич? Что нам нужно делать для того, чтобы наших детей и молодёжь уберечь от информационных угроз и, наоборот, сформировать современное, хочу подчеркнуть – современное, но такое основательное, волнующее мировоззрение?
Иогансон: Уникального рецепта нет, безусловно. Это всё нужно делать в комплексе. Обязательно нужно приводить в соответствие с нашими запросами времени, нашего тяжёлого времени, скажем так, – а угрозы всем известны, – и образовательную систему, и музейную сферу, и науку в том числе. Но какие-то комплексные программы должны быть. Например, я за свою сферу деятельности могу ответить. У нас очень много – в музее-заповеднике довольно сильный состав работников, я третий год работаю и должен похвалить коллектив, – очень много программ, направленных на такую культурную прививку, патриотическую и с православием связанную. Вы бывали в Константиново, Вы знаете, у нас на территории музея-заповедника есть храм. Раньше были воскресные занятия в школе, сейчас мы их возрождаем. Открыли новые объекты, дом священника. Скоро будет комплекс ещё один – въездной зоны. И Вы уже говорили как-то (не помню, может быть, в диалоге с министром образования) о том, что просто необходимо детей приводить в музей и внедрять нашу культуру, русскую культуру таким образом, воспитывать людей, воспитывать с самого начала, с детства. Все знают, когда мы в советское время росли, мы были, и я до сих пор остался, патриотами. У меня много друзей, которые и критикуют власть, и, наверное, имеют на это основания – у меня несколько другая позиция, я стараюсь как-то более глобально мыслить и шире.

Путин: Сколько людей приходит примерно в ваш музей в течение года? Посетителей сколько?
Иогансон: Я знаю точно – что там примерно. В прошлом году была 221 тысяча во всей экспозиции. Но у нас их пять. В этом году мы уже опережаем график, будет 240, я надеюсь. Это такие универсальные способы, они для всех известны.
Путин: Почти четверть миллиона приходит!
Иогансон: Экспозиций много. Константиново – символ России! Это всем известно.