На земле, мне близкой и любимой…

Р.В.: Константин Петрович, когда Вы впервые открыли для себя творчество Есенина и как судьба привела Вас в Константиново?
К.В.: В детстве я очень любил собак и мечтал завести щенка. Но родители были категорически против, потому что в небольшой городской квартире для животных не было места и подходящих условий. Все мои попытки притащить в дом какую-нибудь дворняжку заканчивались слезами. Мечта о собаке постоянно во мне жила. И вот однажды мне в руки попался томик Есенина, в котором я прочитал стихотворение «Песнь о собаке». Это произведение мгновенно взволновало мое сердце, заставило задуматься. Именно с этого момента у меня появилось братское отношение к поэзии Есенина. Позже, когда я учился в пединституте в Орехово-Зуеве, на литфаке, писал курсовую и дипломную работы по творчеству Есенина. Я был тогда редактором студенческого научного вестника и меня заинтересовала информация о том, что в Константинове открылся литературный музей. Зимой 1970 года я впервые туда приехал, был очарован красотой есенинских мест и увидел в музее непочатый край работы. Летом я должен был ехать трудиться в пионерский лагерь в Анапе, где проходил практику. Перед отъездом у меня оставалось три свободных недели, и я написал письмо директору музея Владимиру Исаевичу Астахову с предложением своей помощи. В итоге в Константинове я провел все лето, решив, что здесь я гораздо нужнее, а в Анапе я и так уже был. В то время после окончания института было положено распределение. Сестры Есенина, Александра и Екатерина, с которыми я к тому времени познакомился, обратились в обком партии и добились того, чтобы меня официально направили на работу в музей. И с тех пор родина поэта стала для меня родным домом.

Р.В.: Вы пришли в музей в первые годы его существования, став одним из свидетелей и создателей поэтической заповедной зоны, хранителем есенинского наследия. Над чем Вам приходилось работать и с какими трудностями сталкиваться?
К.В.: В первое десятилетие моей работы случился так называемый «музейный взрыв», когда штат сотрудников был невелик, а поток туристов со всех уголков страны увеличивался с каждым годом на 15-20 тысяч человек. Приходилось проводить в день до 9 экскурсий. О Есенине в то время знали не так много, поэтому экскурсоводы были в качестве первоисточников, и посетители с огромным интересом ловили каждое их слово. Поначалу в музее было около 500 единиц основного хранения. Постепенно фонды расширялись, и спустя десять лет в экспозициях имелось несколько тысяч экспонатов. Фонды чаще всего пополнялись за счет коллекционеров, есениноведов, родственников и друзей поэта. Одной из главных наших задач было восстановление природного ландшафта села — берегов Оки, рощи, где поет соловей, всей той окружающей обстановки, которая вдохновляла Есенина. Ведь без подлинной природы не было бы особой духовной атмосферы, притягивающей посетителей.

Р.В.: Константиново — это действительно такое место, которое любой творческий человек, будь то писатель, музыкант, художник, считает своим долгом посетить. А с какими известными деятелями науки, культуры Вам удалось пообщаться на родине Есенина?
К.В.: К нам в Константиново приезжали такие известные поэты и писатели, как Сергей Михалков, Василий Федоров, Егор Исаев, Сергей Васильев, есениновед Юрий Прокушев, поэт, коллекционер, исследователь есенинского творчества Александр Паркаев, который, кстати, передал в дар музею около 30 прижизненных изданий Есенина и тоненькие тетрадки с его первыми стихами времен учебы в Спас-Клепиковской школе. Художники редко обходят в своем творчестве есенинскую тему. За его настроением и образностью приезжал сюда ученик Михаила Нестерова Николай Ромадин, скульптор Анатолий Бичуков — автор памятников поэту в Константинове, на Тверском бульваре, на Ваганьковском кладбище — и многие другие. Вклад в развитие есениноведения, безусловно, внесли рязанские живописцы: Владислав Шестаков — иллюстратор произведений поэта, Станислав Якушевский, Анатолий Титов, Леонид Виноградов, Владимир Решедько, Станислав Епифанов. Приезжал знакомиться с есенинскими местами и Владыка Симон, который впоследствии помогал нам в восстановлении храма Казанской иконы Божией Матери.

Р.В.: Творчество Есенина, безусловно, является связующей нитью и объединяющим звеном для многих поколений. Константин Петрович, а есть у Вас другие литературные пристрастия, помимо поэзии нашего земляка, увлечения в жизни?
К.В.: Я очень люблю поэзию Николая Рубцова, Константина Симонова, Николая Старшинова. Из прозы — Василия Шукшина, Валентина Распутина, приключенческую литературу, произведения Редьярда Киплинга, Жюля Верна. Одним из главных увлечений в жизни остается музыка. В свое время я закончил музыкальную школу и полтора года учился в музыкальном училище по классу баяна. В свободное время езжу на рыбалку. А еще люблю готовить. В детстве у меня был знакомый шеф-повар дядя Вася, который работал коком на морском судне. Он открыл мне много кулинарных секретов. Я уже в 12-13 лет спокойно мог оставаться один дома и приготовить вкусный обед для всей семьи. Со временем у меня развивалась кулинарная фантазия, и я старался приукрашивать блюда, изобретать свои названия и рецепты, например, есть классическая уха по-воронцовски.

Р.В.: Если бы у Вас сейчас появилась возможность вернуться на 40 лет назад, какой жизненный путь Вы бы избрали?
К.В.: Я бы не выбрал другого пути, а пошел по тому же маршруту. Просто в некоторых ситуациях избежал бы неправильных шагов. Я рад, что когда-то попал в Константиново и на протяжении долгих лет занимался делом, которое мне близко и по душе. Музей — это кладезь культуры и народной памяти, он, как и человеческая жизнь, нуждается в постоянном развитии.